Савмак. Пенталогия (СИ)

  - Победно эту войну можно закончить лишь в Пантикапее, - упрямо возразил Палак, больше всего боявшийся, чтобы старшие братья, вожди, да и все воины, не посчитали его слабаком и жалким неудачником, не оправдавшим надежд оставившего ему золотую царскую булаву отца. - А, кроме того, я не хочу лишать Марепсемиса и Эминака заслуженной славы. Феодосия - их законная добыча... Нам же, брат, чтоб не быть и дальше посмешищем в глазах греков нужно придумать, как же всё-таки перескочить эту проклятую стену!

  Некоторое время спустя двор наполнился топотом и ржанием пригнанных слугами с ночного выпаса коней. Распахнув дверь, Палак оглядел исподлобья обратившиеся к нему лица друзей и явившихся к царскому бунчуку вождей. Туман всё еще окутывал белым облаком землю и небо, но успел заметно поредеть: если час назад нельзя было разглядеть пальцы собственной вытянутой руки, то теперь стали видны наконечники копий в руках окружавших бунчук тинкасовых воинов.

  - Ну что, советнички? Придумал кто-нибудь, как нам, наконец, перебраться на ту сторону, или мне придётся посылать за Посидеем?

  Повисла беззвучная пауза, прерванная покашливанием простудившегося в походе царского писца Симаха.

  - Мне кажется, я могу предложить кое-что, - просипел Симах слабым простуженным голосом.

  - Ну говори...

  - Я считаю, нам надо отказаться от новых попыток захватить ворота, тем более, что боспорцы завалили их с той стороны камнями.

  Прокашлявшись и трубно высморкавшись, писец продолжил:

  - Нужно выбрать подходящий участок стены где-нибудь подальше от ворот и прежде, чем боспорцы успеют перетащить туда свои камнемёты, засыпать часть рва длиной в полсотни шагов, я думаю... Затем нам надо подкопать в том месте вал и обрушить стену. Разобрав обломки, мы получим для нашей конницы проход в полсотни шагов, а не узкие ворота, как здесь.

  По мере того, как Симах говорил, сумрачное лицо Палака всё больше светлело, подобно наполнявшему постоялый двор туману. Едва тот кончил и опять забился в раздиравшем горло хриплом кашле, Палак шагнул вперёд, порывисто обнял своего писаря за плечи и с силой поплескал пятернёй по судорожно содрогающейся спине.

  - Молодчина, Симах! Здорово придумал!

  Но Лигдамис тутже остудил его восторг:

  - Да, умно... Только подкопанная стена рухнет на наших же воинов. Хорошо бы, чтоб эту работу сделали рабы, да где их взять? Разве дождаться пока Марепсемис захватит Феодосию?

  Палак поглядел на Лигдамиса с таким видом, будто только что по ошибке вместо вина набрал полный рот уксуса. Но прежде чем он успел что-либо ответить, в разговор вмешался Главк.

  - А я считаю, что совсем не обязательно подкапывать и заваливать стену! Есть решение получше, - заявил он радостным тоном человека, только что сумевшего решить трудную школьную задачу. - Мы ведь можем возвести нашу насыпь до самого верха стены и подняться на стену, как по склону кургана, а затем сделать такую же насыпь и с той стороны. И нам не нужно будет ждать, когда Марепсемис возьмёт Феодосию и пригонит сюда рабов с кирками и лопатами. Может он и вовсе её не возьмёт! Думаю, что на этот раз боспорцам не удастся нам помешать. Они либо дадут нам бой за стеной, либо убегут за Ближнюю стену, либо запросят мира, когда увидят, как растёт наша насыпь.

  - Ай да Главк! Ай да молодец! Уверен, что и твой отец не придумал бы ничего лучше! - воскликнул с довольной улыбкой Палак, радостно хлопнув Главка по плечу. Как и у царя, лица всех, кто стоял вокруг, светились восхищёнными улыбками: от недавнего траурного уныния не осталось и следа!

  - А вот, наконец, и наши кони! - воскликнул Иненсимей, увидев подъезжавшего из тумана к царскому бунчуку старшего конюха Мазака с длинной связкой коней в поводу.

  Отправляясь ночью вместе с царём пешим ходом к Длинной стене, воины оставили своих коней в степи под присмотром конюхов осёдланными, чтобы утром, когда их пригонят к пробитым тараном воротам, оставалось лишь вскочить в седло и ринуться в бой, либо преследование бегущего врага. Громко окликая своих конюхов, вожди и молодые товарищи царя разбрелись по двору в поисках своих коней. Ласково огладив по бархатному храпу и тёплой морде своего любимца, радостно заржавшего при виде хозяина, Палак мягким кошачьим прыжком взлетел на его спину и, не дожидаясь пока его приближённые разберут своих коней, тронулся шагом к проступившему слева в туманной дымке проёму ворот. В полях вокруг постоялого двора шумно рассаживалось на пригнанных с пастбища коней его многотысячное войско.

  - Что-то я проголодался, как волк, упустивший из пасти в тумане жирного зайца! - пошутил Палак, обращаясь к ехавшим по бокам Лигдамису и Иненсимею, и, тронув скификами чуткие бока коня, пустил его резвым галопом по хорошо уже различимой дороге к скрытому в туманной дымке на западе табору.

  11