Савмак. Пенталогия (СИ)

  Одна из рабынь поднесла гостю, а затем хозяину серебряный тазик с тёплой водой для омовения рук, другая вытерла им руки расшитым по-скифски льняным рушником. Отвесив старому хозяину и его гостю поясной поклон, красавицы-рабыни, провожаемые голодным взглядом давно не прикасавшегося к женскому телу Октамасада, дразнящее покачивая выпуклыми под тонкими туниками задами, выплыли по устилавшему пол пёстрому персидскому ковру из комнаты так же бесшумно, как и появились. Молодой смазливый раб поставил сбоку столика принесенную с кухни, обдающую жаром медную жаровню и поспешил вслед за рабынями, прикрыв за собой резную деревянную дверь.

  Зная привычку варваров начинать и заканчивать обед с чаши вина, старик Лафил, оставшийся один прислуживать хозяину и его гостю, наполнил канфар Октамасада по его желанию золотистым самосским вином, разумеется, неразбавленным, а для Хрисалиска обильно смешал его с тёплой водой (у старика было слабое, чувствительное к холоду горло). Опрокинув одним махом свой канфар в широко раззявленный рот за знакомство и доброе здоровье хозяина дома, Октамасад с жадностью накинулся на еду, а Лафил, поймав едва заметное движение глаз хозяина, без промедления наполнил его опустевший канфар для сравнения красным хиосским.

  Запивая кусочки излюбленного жареного осетра и мягкого белого хлеба глотками разбавленной вином воды, Хрисалиск вежливо расспрашивал скифского гостя о его семье, интересовался, много ли у него скота, зерна, рабов, по каким ценам продают напиты свои излишки херсонеситам и покупают у них вино и иные нужные им вещи. Обильно запивая восхитительно вкусную еду ароматным вином, Октамасад с удовольствием рассказывал о своих сыновьях, дочерях, внуках, многочисленных табунах, стадах и отарах, хвастал тесной дружбой с вождём сайев - дядей царя Палака Иненсимеем и самим царём, которые оба высоко ценят его советы. Поведал он и о горе, постигшем его старшего брата - вождя напитов Скилака, любимый сын которого Савмак (тот самый, чей вороной конь сбежал от ротозея-слуги и оказался в конюшне Хрисалиска), первым поднявшийся вместе с двумя сынами Октамасада, Скиргитисом и Сакдарисом, на стену Феодосии, погиб в бою на улицах города. Правда, о том, что тело Савмака так и не нашли, Октамасад предпочёл умолчать.

  - Кстати, о коне, - напомнил Хрисалиск после того, как Октамасад влил в себя ещё один полный до краёв канфар в память о племяннике. - Похоже, он приглянулся моему внуку Делиаду. В отличие от тебя, досточтимый Октамасад, он у меня единственный, и мне бы не хотелось его огорчать. Поэтому, я хочу купить этого коня.

  - Если бы Ворон был м-мой, я бы с радостью отдал его т-тебе и твоему внуку даром, - отвечал Октамасад слегка заплетающимся языком. - Но мой б-брат Скилак, думаю, не рас-станется с этим конём ни за какие д-деньги - в память о погибшем с-сыне.

  - Память о сыне дело, конечно, хорошее... Но с другой стороны, не видя изо дня в день на своём дворе этого злосчастного коня, вождь и несчастная мать погибшего скорее и легче переживут боль утраты. Разве не так?

  Октамасад согласно кивнул.

  - Я рад, что мы понимаем друг друга... Вот что я придумал. Ты скажешь брату, что я хочу купить этого жеребца за двадцать золотых ста...

  - Ха! Да Ворон с-стоит в пять раз дороже! - подпрыгнул в кресле Октамасад, ударив ладонями по золотым подлокотникам. - Это ж жеребец! Он наплодит тебе с-сотни быстроногих жеребят! На недавних скачках во всей С-скифии не нашлось коня резвее его!

  - И, тем не менее, я дам тебе двадцать статеров. Если твой брат согласится продать коня за эту цену, отдашь их ему. Если же нет - оставь эти деньги себе, а брату скажи, пусть пришлёт за конём своего человека.

  Октамасад уставился на Хрисалиска выпученными непонимающе глазами.

  - Посланцу вождя я скажу, что конь его сына умер от тоски по хозяину и даже отдам его шкуру, - пояснил хитрый старик.

  - А-а-а! - растянул влажные губы в уважительной улыбке Октамасад. - Клянусь седой бородой Папая, ловко придумано!

  - Ну что - по рукам?

  - Прибавь ещё десять золотых монет - и по рукам!

  - Но тогда твой брат может согласиться, и тебе же выйдет хуже.

  - Не согласится!

  - Ай-я-яй! - Хрисалиск осуждающе покачал головой. - Ведь минуту назад ты уверял, что отдал бы коня задаром, а теперь требуешь за него тридцать золотых монет.

  - Так ведь за такого чудо-скакуна это и есть почти что даром! - с жаром воскликнул Октамасад, впившись в хитрые глаза первого феодосийского богача блестевшими, как два начищенных статера, плутоватыми зенками. - К тому же, я отдам вместе с конём тебе в рабство и ухаживавшего за ним слугу Ашвина, - внезапно добавил он, испугавшись, что запросил слишком много, и старик не согласится. - Ворон к нему привык и никого другого к себе не подпустит. Да и жалко парня! За утрату такого коня вождь засечёт его до смерти! Пусть уж лучше служит у тебя. А брату я скажу, что он сам побоялся возвращаться.

  - Ну хорошо, - молвил после паузы Хрисалиск, оглаживая ладонью ниспадающую на грудь серебристым водопадом бороду. - Я согласен.