Савойская терция

Де Гиз, скрывая от других свою суеверность, не хотел начинать новое для себя дело в несчастливом для Франции 1557 году. Он различными проволочками оттягивал начало наступления, до тех пор, пока не настанет полночь, а вслед за ней 1 января нового, 1558 года.

– С Богом!

Кале, окрестности которого частенько затопляло море, был ещё вдобавок окружён и песчаными дюнами. Единственная удобная дорога к нему, была плотно защищена настроенными англичанами фортами. У него было 20 тысяч человек, в гарнизоне города две с половиной тысячи солдат. Кале считался неприступной крепостью, и оттого, возьмёт ли он его, или потерпит неудачу, зависела вся его дальнейшая судьба, да и жизнь! В этот день, 1 января 1558 года, он бросал их на кон! И он сам повёл отряд – 3 тысячи стрелков и спешенных дворян Франции, на штурм форта Сангатт.

– За мной!

Сангатт, форты Фретен и Ньель-ле-Кале, были взяты уже до рассвета. Следующим на очереди был мощный замок Ньёле.

Современные исследователи военного искусства говорят, что при взятии Кале, герцог Франсуа де Гиз, один из величайших полководцев своего времени, действовал с филигранной, математическо-хирургической точностью. На опережение, сосредотачивая свои силы против слабых мест в укреплениях противника, грамотно маневрируя артиллерией[124] рассекая их оборону, окружая форты и замки, не давая врагу времени собраться с силами!

Атака на замок Ньёле захлебнулась под сильным огнём артиллерии англичан.

– Войска бегут, капитан Гурдан-Полиньян ранен, ему ядром оторвало ногу!

– Войска не бегут, а отступают, капитану Гурдану-Полиньяну передайте, что я верю в его храбрость, храбрость его солдат, и назначаю его губернатором Кале!

Вся свита герцога удивдённо переглянулась. Ведь Кале ещё надо взять!

– Клод! – герцог Клод д'Омаль подскочил к брату. – Разыщи и поторопи д'Эстре! Пусть быстрее ставит батареи, и подавит англичан огнём!

Великий магистр артиллерии Франции Жан I д'Эстре, барон де Кёвр, мастерски установил пушки, и стал засыпать замок Ньёле ядрами.

– Меня также интересует и форт Рисбан! Мы должны его взять!

Отвага и бесстрашие герцога де Гиза воодушевляли, передаваясь другим, и вечером, под артиллерийским и аркебузным огнём англичан, Жан д'Эстре, Пьеро Строцци, Подь де Ла Терм и губернатор Булони Сенарпон, провели осмотр укреплений форта Рисбан и наметили места для пушек и траншей.

– Торопитесь господа, торопитесь! – сам всегда бегом, не евший и не спавший, герцог де Гиз подгонял остальных, но и умело отводя уставшие, поредевшие войска на обогрев и отдых.

3 января, под мощным, сосредоточенным огнём французских пушек, форты Ньёле и Рисбан пали. Теперь Кале был отрезан и с суши, и с моря.

– Клод! Займи форт Ньёле. Если на выручку Кале придут испанцы, прикроешь мне тылы. Жан д'Эстре! Все орудия форта Рисбан направить в сторону моря! Подойдут корабли англичан, топите их!

Герцога шатало от усталости и голода, его простуженный голос хрипел, но глаза полыхали, и он, этим огненным взором, обводил всех присутствующих. И никто не мог выдержать его взгляда, никто не мог вставить ни слова, высказать свои сомнения или предложения, и все они, бегом, кидались выполнять его приказы.

– Где принц де Ла-Рош-сюр-Йон? Быстро ко мне его!

Подбежал через лужи, по колено в грязи Шарль де Бурбон-Монпансье, принц де Ла-Рош-сюр-Йон..[125]

– Принц, я даю вам четыре тысячи пехоты, тысячу кавалерии, прикройте меня с востока. Если появятся испанцы, отходите к замку Ньёль.

Подобное же задание, но направлением фронтом на юг, получил и Поль де Ла Барт, сеньор де Терм.

Обезопасив свои фланги и тыл, теперь Франсуа де Гиз мог сосредоточиться на штурме самого Кале. 4 января, установленная на песчаной дюне у форта Рисбан батарея, начала бомбардировку городской стены. Здесь, Великий магистр артиллерии Франции Жан I д'Эстре, вступил в личную дуэль, посредством пушечного огня, с магистром артиллерии Англии лордом Джоном Хайфилдом. Французские пушки и артиллеристы оказались лучше, очень быстро подавив огонь 14 английский орудий. Лорд Хайфилд был ранен, много из его людей убито.

– Франциск д'Андело, вам предстоит перейти через реку, и установить батарею с северной стороны города!

На самый опасный участок, герцог Франсуа де Гиз, нисколько не колеблясь, посылал младшего брата своего злейшего врага – Франсуа де Колиньи д'Андело. И тот, прекрасно всё понимая, безропотно выполнил приказ.

С полуторатысячным отрядом, в ночь на 5 января, он, под самым носом у англичан, форсировал вплавь и на подручных средствах стылую, с плывущим по ней льдом реку Ам, и установил батарею. «Сука! Ещё мой брат выведал, что в этом месте стена Кале не имеет земляного откоса! С этой стороны, она самая слабая! Ну, ничего! Я буду биться до последнего, я прославлюсь, и снова возвеличу честь рода Колиньи!»

– Может стоит позвать испанцев? – спросил бледный, с перевязанной головой, трясущийся от контузии Джон Хайфилд.