Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

Засранка и не подумала меня послушать! Она затрясла передо мной книгой! С рыком бросилась за ней, и мы оказались на улице! На улице, товарищи! Но это не возможно, так как на общежитие вешается после десяти защита, и никто не выйдет и не зайдет! Я попробовала вернуться назад, но меня оттолкнуло от прохода. Замерла, в шоке глядя на дверь, и решила, что это сон! Всего лишь идиотский сон! Но босые ноги очень уж реально мерзли и не давали мне не поверить в реальность. Получила новый удар по плечу. У меня там скоро синяк будет! Зло оглянулась и посмотрела на козу обыкновенную, метелкой именуемую. А она, удостоверившись, что я смотрю, понеслась дальше.

– Куда?! – заорала и кинулась за ней.

Полная луна освещала путь, все вокруг приобрело сказочные очертание и оттого казалось выдуманным. Я пробегала мимо ненастоящего столба, ненастоящего склада, мимо огромной выдуманной академии... Метла держала курс на только ей ведомую цель. Я прибавила ходу и почти дотронулась до ее веточек, как она завернула к преподавательским домикам и тоже ускорилась, улетая далеко вперед. И что ей там-то надо?! Кинулась за ней, а дальше... Ее я увидела только тогда, когда Метя черенком долбилась в дом к ректору. Боги! У меня волосы встали дыбом! Я подскочила к ней, ухватила за древко, прижала к груди и только принялась улепетывать, как случилось страшное. Дверь открылась.

Ректор застыл, как и я. Мы в шоке смотрели друг на друга: я – потому что, ну, такое приключение для не совсем проснувшейся меня, с финальным выходом аморта – явный перебор, а лорд – потому что увидеть у себя на пороге полуголую девицу в откровенном пеньюаре, прижимающую к себе метлу – это зрелище для стойких (в прямом и переносном значении этого слова) мужиков. А еще меня поразило то, что на нем были солнечные очки! Да-да, не больше и не меньше! Я пыталась сообразить, где он нашел ультрафиолетовые лучи, от которых собственно собрался защищать глаза, или «блатным солнце светит всегда», м?

– Мира, зачем ты пришла? – отмер он, сглотнув.

– Это не я! – начала активно отпираться.

Аморт оперся плечом о косяк, хвост обернулся вокруг ноги.

– Да, а кто? – скептично спросил он.

Я выставила перед собой метлу.

– Это вот она!

– М-м, она тебя похитила, перетащила к моим дверям, а потом взяла твою руку и постучалась ей?

– Примерно, – кивнула я.

Ректор потер лоб.

– Это такая ересь, Мира, в которую еще пять месяцев назад я бы ни за что не поверил, но зная тебя...

– Будто это я виновата, – буркнула, а потом услышала какой-то подозрительный звук, знаете будто дерево ломается, удивленно посмотрела в сторону источника и снова застыла в шоке.

Рука аморта сжимала косяк с такой силой, что бедное дерево крошилось!

– А чего это вы... – начала я.

Метла не дала мне договорить. Почувствовав, что я ослабила захват, она вырвалась и ударила ректора по лбу. Я прижала ослабевшую, замерзшую руку ко рту. Ректор зашипел, метла отлетела от нас на добрых два метра, а очки, издавая прощальный треск, полетели на пол. Я в отупении проследила за их падением, перевела взгляд на лицо аморта, будто ожидая увидеть там как минимум третье ухо и замерла.

– А почему у вас глаза светятся? – спросила, с восхищением глядя на... собственно предмет вопроса.

Разноцветные радужки сияли, манили, звали нырнуть в омут с головой, отдаться чему-то неизведанному, непонятному, притягательному. Неосознанно сделала шаг вперед, стремясь приблизиться. Будто в опьянении дотронулась до щеки аморта, и руку пронзило миллионами иголочек. Ощущение такое потрясающее, что я, желая продлить его, нежно веду рукой по скуле тяжело дышащего мужчины, касаюсь костяшками пальцев заостренных и трепещущих крыльев носа, задеваю губы, постепенно спускаясь к шее. Словно вдалеке я слышала все тот же скрежет ломающегося дерева, но мне было все равно, я зациклилась на невероятных ощущениях, возникающих при прикосновении к аморту.

– Мира, – предостерегающе не то прорычал, не то простонал он.

Я не отреагировала. Ничего не видела перед собой кроме его глаз, ничего не чувствовала, кроме пожара внутри и его кожи под пальцами. И снова:

– Мира, – прозвучавшее, как его поражение и моя победа.

В следующее мгновение горячие руки оказались на моей талии, а губы смяли мои в грубом поцелуе. Этот момент был как взрыв мириадов фейерверков, как столп пламени, взметнувшийся в небо, как цунами, как...

Закрыв глаза, запустила руки в его волосы, прижимая аморта к себе. Его руки были повсюду, ненасытные, голодные. Грубые и одновременно сводящие с ума от нежности прикосновения устраивали настоящий взрыв в моей голове. Будто через толщу воды услышала, как хлопнула дверь, а затем меня прижали к чему-то холодному. Я закинула ноги ему на талию, и он тут же подхватил меня под ягодицы, не переставая целовать.