Сбежавшая невеста

Враждебность не исчезла бесследно. Джо до сих пор называла Рольфа принцем Жабом и заявляла, что согласилась присутствовать только ради того, чтобы пресса напечатала хорошие фото от папарацци вместо тех смазанных, что получились на выходе из паба, но по некоторым ее оговоркам я поняла, что Рольф сумел продемонстрировать ей несколько более вменяемые черты своего характера. По крайней мере, я на это надеялась. Потому что в способности к гипнозу он пока не был замечен.

Так или иначе, Джо сообщила мне, что множество владельцев разнообразных салонов красоты давно уже задолжали ей уйму услуг, и весь день мы провели именно там. Нас обработали воском, солярием, феном, расческами, косметикой и прочим, буквально на нас зашили облегающие платья и высадили потом у лондонского отеля, перед которым три тысячи папарацци сошли с ума, приняв нас за знаменитостей.

К нашему удивлению, Рольф победил в своем бою (возможно, потому, что его депилированное воском тело отвлекло внимание оппонента), а затем передал свою медаль на благотворительные торги. Джо поцеловала его (тут я немного утрирую), а в машине на обратном пути Лео подарил мне браслет, усыпанный маленькими желтыми и белыми бриллиантами, изготовленный в виде цепочки маргариток: «Чтобы в следующий раз, когда я поведу тебя на концерт, у тебя были личные драгоценности для дресс-кода».

Если у вас создалось впечатление, что это была совершенно обычная ночь, то напрасно. Нормальной и обычной она не была. Она скорее казалась кошмарным сном, но на следующее утро я проснулась с жуткой головной болью, бриллиантовым браслетом на запястье и храпящим принцем под боком, что доказало реальность случившегося.

– Ну так? – повторил папа. – Появился у тебя парень, который называет себя принцем, или нет?

Они оба внимательно на меня смотрели. Мама держала чайничек так, словно от моего ответа зависело, польется ли из него чай. Вместо волнения и интереса на лицах обоих была написана тревога.

– Ага, – сказала я. – Появился. Его зовут Лео. И я как раз сегодня собиралась вам о нем рассказать.

– И он принц?

Ну… Это хотя бы отвлечет их внимание от Келли.

– Да, – сказала я. – Он принц.

Мама испустила тревожный вздох.

– Ты уверена, дорогая?

– Что значит «уверена ли я»?

– Мы видели такое по телевизору, – сообщил папа. – Мошенников, которые заявляют, будто они арабские принцы, и охмуряют людей поопытнее тебя. Здесь нечего стыдиться, Эми. Он сказал, в какой стране он принц? Ди Оверенд не запомнила.

У меня вспыхнули щеки.

– Это княжество под названием Нирона. Остров рядом с Италией. Знаменитый своими лимонами и тем, что звезды проводят там медовые месяцы.

Последнее, похоже, впечатлило маму.

– О, это ведь там останавливались Бетти и Айк Тувейты во время круиза в честь годовщины свадьбы?

– Наверное, – сказала я. – Там есть гавань. Со строгими требованиями. Те, кто не может позволить себе Нирону, отправляются вместо нее в Монако.

Папа отставил торт и озвучил свою главную тревогу:

– Но он же не просил у тебя денег взаймы?

– Папа!

– Стен!

– Ну, все мы знаем, как легко растеряться под напором человека, у которого якобы много денег.

Мы, все втроем, одновременно вздрогнули.

Я хотела показать им свой бриллиантовый браслет с маргаритками, но решила, что папа отнимет его и помчится к местному ювелиру проверять на подлинность, и я даже не успею произнести слово «Картье». И я не была обязана защищать перед ними Лео.

– Он не такой, – запальчиво ответила я. – У него должность в Сити, и он зарабатывает себе на жизнь, хотя ему это и не нужно. Он даже не сразу сказал, что он принц, поскольку не хотел, чтобы я предвзято к нему относилась!

– Не сразу сказал, – произнес папа, едва ли не постукивая себя пальцем по подбородку. – Хмм.

– Я уверена, что Эми не ошиблась бы, – сказала мама и положила себе очередной кекс, с которого теперь снимала бумажную чашечку. – Ведь не ошиблась бы?

Кекс бесследно исчез в ее розовом рту.

– Конечно же нет.

– И сколько вы с ним уже встречаетесь?

– Почти с Нового года.

– Но сейчас же только конец февраля! – поразилась мама. – Это же не срок!

– Достаточно долго, чтобы я поняла…

Мне пришлось повысить голос, потому что за нашим домом загрохотал полуденный поезд. А затем нам пришлось ждать, пока шум не прекратится. Я не знала, как они с этим мирятся: в нашем старом коттедже было так тихо, что днем можно было услышать пение птиц, если только Келли не пела или не ругалась с кем-то по телефону.

– Достаточно долго, чтобы я поняла: он хороший парень, – закончила я и взяла себе еще кусок торта, который целиком отправила в рот, чтобы хоть пару секунд не отвечать на вопросы.

Мама и папа обменялись взглядами.

– Ди сказала, что с трудом узнала тебя на фото, – заметила мама. – Сказала, что ты выглядишь, как гламурная киса.

Это меня немного приободрило.

– Отлично. Я несколько дней снимала с себя искусственные ресницы, – пробормотала я с полным ртом.

Бэджер насторожил уши и бросился к входной двери. Десять секунд спустя раздался стук. Три громких удара.