Сбежавшая невеста

– И это будет только начало. Со временем тебе придется быть со мной, когда я унаследую папин трон. И работы с публикой станет еще больше. У меня не было выбора. Но у тебя он есть. Я знаю, что ты потрясающе справилась бы, ты отлично общаешься с людьми, ты замечательно слушаешь, но я не хочу тебя заставлять.

Мое сердце так сильно билось о ребра, что я едва могла дышать. Все было как во сне, но с ноткой кошмара: Лео действительно верил, что я справлюсь с делом, которое так много для него значило. И действительно хотел, чтобы я была рядом.

– В смысле, если папа не сменит очередь наследования, передав ее Рольфу, – добавил он.

– Думаю, Рольфу придется купить себе обувь со шнурками, – сказала я. – И побриться. Щетина плохо сочетается с короной.

Лео смог улыбнуться, но лицо его осталось усталым и тревожным.

– Тебе нужно время, чтобы подумать? Я не хочу тебя торопить. Это важное решение.

– Мне совершенно не нужно никакого времени, – сказала я, отметая шепот сомнения. – Я хочу стать твоей женой. Я хочу быть с тобой. Будь ты хоть банкиром, хоть принцем, хоть садовником, я хочу быть с тобой и помогать тебе во всем. Делать тебя счастливым. И надеюсь, что ты сделаешь то же для меня.

– Ты же знаешь, что да, – сказал Лео. Он взглянул на меня покрасневшими глазами, в которых облегчение смешивалось с печалью. И провел пальцем по моей скуле, коснулся кончика носа. – И сделаю. Обещаю, что сделаю.

Он взял из моих пальцев прабабушкино бриллиантовое кольцо и попытался надеть его обратно. Но костяшки так распухли после резкого рывка, что у него не получилось.

Мое сердце оборвалось. О господи! Это знамение. Я разрушила заклятие. Я сама отказалась от кольца!

– О нет, так легко ты не отделаешься, – сказал он и, схватив меня за руку, погрузил ее в чашу фонтана, где и держал, пока у меня кожа не заледенела. А потом с легкостью надел кольцо мне на палец и победно улыбнулся.

Я смотрела, как бриллианты искрятся на солнце, и пыталась запомнить этот миг навсегда: я была Эми Уайлд из Хэдли Грин, и я собиралась стать кронпринцессой.

А потом Лео наклонился вперед, взял мое лицо в ладони и поцеловал меня, нежно и ласково. За нами плескался фонтан, перед нами цвела бугенвиллея, и это было так, словно он снова сделал мне предложение – но уже в полноцветной версии.

Глава двадцать первая

В Лондоне реальность, к которой теперь устремилась моя жизнь, начала постепенно проникать в мое сознание, когда я тайком заглянула на сайты охотников на принцев и обнаружила, что теперь у меня есть персональная и официальная страница на «Молодые-Золотые-Холостые».

В хит-параде я уступала только Рольфу: он отпраздновал свое повышение до второго места, купив скаковую лошадь по кличке Тупая Кобыла. Но комментаторы, которые раньше взахлеб обсуждали пухлые губы Рольфа и волосы на его груди, теперь сосредоточились на моих «мужественных» лодыжках и делали ставки на то, как быстро Лео вернется к Флоре Харди-Торренс.

– Просто нечестно использовать твое фото с похорон, – жаловалась Джо, успокаивая меня (мне пришлось притворяться, что я не захожу на сайт по четыре раза в день). – Тебе и нужно было выглядеть печально и благородно. И нечего им писать слово «жалко». Ты же надела вуалетку, бога ради. Они колючие.

– И это не прыщи, – добавила я с кухни, где сажала семена. – Это вуаль.

– Я напишу им об этом.

– Нет! Не надо.

Фотография была сделана на фоне чудесного готического собора Нироны, стоящего на самом высоком холме острова. Похороны дедушки Лео стали величественным мероприятием, и на них я получила первый большой культурный шок в моих новых отношениях. До сих пор Борис и Лиза мало чем отличались для меня от богатых клиентов, на которых мы с Тедом трудились в Лондоне, – благодаря рекомендациям навязчивой клиентки Джо по имени Кэлли нам пришлось поработать в некоторых роскошных домах. Даже великосветские выходы с Лео стали казаться почти нормальными, учитывая, что после них мы обычно устраивались на его мягком диване, я ела овсянку, не снимая вечернего платья, а он массировал мои уставшие ноги и проверял фондовые рынки перед сном.

Но толпы, которые встречали запряженный лошадьми катафалк принца Вильгельма, заставили меня понять, что по крайней мере в Нироне Лео не просто богатый бизнесмен. Он был их принцем и избранником.

Тысячи людей заполонили улицы вокруг собора, многие махали флагами и носили черные траурные повязки, международные репортеры выстроились в шеренги, чтобы сделать фото Лео и Рольфа, которые шли в процессии за мрачным, но загорелым Борисом и осунувшимся Павлосом. (Дальнейшие исследования в интернете показали, что «осунувшимся» он был по умолчанию, и возможность заниматься охотой на лис оказалась слабой компенсацией потерянного трона, что бы ни говорил Лео.)