Сбежавшая невеста

Мне очень нравился Уилли. У него был дар, как у Лео: за пару секунд заставлять кого-то почувствовать себя особенным. А я так и не смогла как следует с ним познакомиться.

– Эми, ты сможешь вылететь утром? – спросил Лео. – Я бы очень хотел, чтобы ты была здесь.

– А я не буду мешать? Это дело семьи…

– Ты тоже теперь моя семья. И ты нужна мне. Прилетишь? Я попрошу Билли тебя забрать, а Нина устроит перелет.

– Конечно, – сказала я не задумываясь. – Я начинаю собирать вещи.

Мой взгляд упал на переполненную корзину нестиранного белья, и я вспомнила, что ношу запасные-запасные-запасные трусики: из-за плотного рабочего графика и еще более плотного расписания встреч с Лео заниматься домашними делами было некогда.

Джо, не сказав ни слова, отставила свой шоколад и начала загружать стиральную машинку.

На следующее утро, когда я прибыла во дворец, мне показалось, что все до единого члены семьи Вольфсбург и все их помощники отправились в госпиталь, так что я провела три часа, сидя в приемной с высокими потолками возле апартаментов Лизы и Бориса в восточном крыле. Ждала, когда появится кто-то, кто скажет, что делать. Разгуливать здесь и рассматривать что-либо я не рискнула, чтобы никто не увидел, как я сую нос куда не следует. Зато я любовалась картинами (Лео и Рольф оказались классическими образцами соответственно светлых и темных предков Вольфсбургов, только без доспехов) и пила чай «Дарджилинг» из фарфоровой чашки с гербом Нироны (два вставших на дыбы льва с золотыми лентами и белыми розами), пока не поняла, что с чаем пора заканчивать. Мне было слишком стыдно искать того, кто расскажет, где здесь туалет.

Лео появился в половине второго, в джинсах, свежей рубашке и с растрепанными, словно после сна, волосами, отчего казался еще сексуальнее. Не тратя ни секунды, он подхватил меня под руку и вывел через боковую дверь в сады, где протащил мимо итальянского сада и австралийских кустарников в приватную часть, куда не допускались туристы, а потом схватил меня и крепко обнял, отчего кровь у меня буквально вскипела.

– Я так рад тебя видеть, – сказал он, зарываясь носом в мои волосы. – Спасибо, что приехала.

– Лео, – я мягко вывернулась из его хватки, – все хорошо? Что случилось?

Он поморщился и усадил меня на ближайшую каменную скамью.

– Дедушка умер этим утром.

Я видела, как он сдерживает слезы.

– О, мне так жаль! – Я взяла его за руки, переплетая наши пальцы.

– Я в некотором роде даже рад. В конце он пришел в себя, но был очень слаб, и возникли проблемы… серьезные. Он всегда был очень активным и не смирился бы с аппаратами. Такое впечатление, что он оставался здесь только, чтобы… – Он уставился на сад, сжав губы.

– Со мной не надо сдерживаться, – пробормотала я ему в плечо. – Все нормально.

Лео развернулся ко мне со слезами на глазах.

– Ты говорила, что последние слова твоей бабушки были о тебе и Бэджере?

Я кивнула.

– Она считала, что только я смогу как следует о нем позаботиться. И это очень для нее характерно: даже в последний миг думать о делах.

– А последнее, что сделал дедушка, – изменил очередь наследования. Теперь папа наследует трон. Не Павлос.

Я удивленно моргнула.

– Что?

– Дедушка внезапно «вспомнил», что папа родился на десять минут раньше Павлоса, и сказал, что называл Павлоса старшим только из-за бабушки, которая считала его первенцем, а он не хотел публично ей возражать.

– Но разве это не записано в свидетельстве о рождении?

Лео устало потер глаза. Он выглядел так, словно вовсе не спал.

– Ты не поверишь, но нашлось свидетельство, подтверждающее новый порядок. И будь я подозрительнее, я бы подумал, что оба свидетельства еще тогда были подделаны на этот случай.

– Но зачем ему так поступать?

– Чтобы посмотреть, какими вырастут оба наследника, и решить уже потом?

– Что? Как в «Стажере»?[54] – Только задав вопрос, я поняла, что это не самый тактичный вопрос в данном случае.

Лео пожал плечами и кивнул.

– Как я и сказал, в то время парламент хотел видеть серьезного наследника. Павлос всегда был серьезным. Он дипломированный бухгалтер по налогообложению, развлекается тем, что занимается всей налоговой отчетностью семьи. Он представляет Нирону в шахматах. Самым двусмысленным его поступком за всю жизнь была женитьба на француженке.

– Это же не двусмысленно.

– Я знаю. Он немного… тусклый. Но, господи, я совершенно этого не предвидел. Все теперь по-другому, банковские дела идут иначе, туризм снова на подъеме, и… – Лео потер лицо ладонью. – Кажется, дедушка считал, что деньги приносит харизма, поэтому у мамы с папой лучше получится сохранить Нирону на карте мира. У мамы в США есть влияние на СМИ, папа очень популярен. И София оставила след в истории, издав множество книг о семье. У меня есть опыт работы в банке, и даже у Рольфа есть связи в индустрии развлечений…

Он замолчал, а я медленно начала осознавать сказанное. И заставила себя считать чаек над гаванью, чтобы хоть как-то сохранить связь с реальностью этого невероятного разговора. Принять это все не получалось.