Сбежавшая принцесса (СИ)

Кроме того, в дипломатическом корпусе должен был находиться непосредственный начальник Берта, которому так и так нужно было сделать доклад.

Посему, отправив секретаря устраивать Лою, Берт устремился к кабинету главы дипломатического корпуса, прихватив бумаги с отчётами, написанные ещё в Ниии.

Начальник, к счастью, обнаружился на месте.

– А-Нартэ? – в его удивлённом голосе слышался оттенок тревоги. – Что-то ты рано!

Берта ждали не раньше, чем через неделю, и столь поспешный приезд ярко сигнализировал о возникших непредвиденных обстоятельствах.

– По рабочему направлению ничего нового, – Берт сгрузил отчёт на стол, имея в виду, что со времени его последнего донесения в работе ниийского посольства в Райанци не случилось ничего неожиданного. – Но как частное лицо я крепко влип: украл райанскую принцессу. Она сейчас здесь, – поспешно добавил он и уточнил: – И мы обвенчались.

Глава дипломатического корпуса был привычен и не к таким происшествиям, поэтому сухо уточнил:

– Которая из?.. – поскольку в Райанци было несколько принцесс.

– Лойэринда Торкийская, – уточнил Берт.

Начальник три раза медленно моргнул, вспоминая информацию о принцессе и делая выводы, потом резюмировал:

– Ну, с этим сдавайся Его Величеству, пусть у него голова болит. – После чего пододвинул к себе отчёт и добавил: – Постараюсь добиться аудиенции сегодня, случай выдающийся, конечно, – язвительное окончание фразы было единственной эмоцией, которую он себе позволил. – Иду, приводи себя в порядок! – досадливым жестом услал он Берта наружу.

Тот отправился на поиски супруги, кою быстро обнаружил в одной из гостевых комнат, где она чувствовала себя не слишком комфортно. У неё не было вещей, чтобы их разобрать; у неё не было ни горничной, ни подходящего её статусу наряда, чтобы привести себя в порядок; она никого тут не знала и не представляла себе, как хотя бы помыться – и где взять чистую одежду.

Она, впрочем, попыталась найти себе хотя бы видимость занятия: стояла и смотрела в окно. Оттуда, по крайней мере, было видно достаточно оживлённую улицу.

– Ну! – оптимистичным тоном отвлёк её от грустных размышлений Берт, входя. – Здесь меня не убили, так что осталось лишь договориться с Его Величеством!..

– А Его Величество?.. – обеспокоенно повернулась к нему Лоя, не скрывая своей тревоги.

Она совсем не знала ниийского короля и не представляла себе, каковы могут быть его реакции.

Берт пораскачивался с пятки на носок. Хотелось заверить её, что ей нечего опасаться, но он сам тревожился по поводу реакции своего венценосного брата. У них, правда, были весьма неплохие отношения – король не только оказывал незаконному родственнику покровительство, но и выстраивал с ним неформальное, даже фамильярное общение. Но у любой приязни такого рода есть свои границы, и Берт справедливо полагал, что в этот раз отмеренные ему границы пересёк, и это неизбежно будет отмечено ответными санкциями.

– Я полагаю, – осторожно сформулировал он свои мысли, – нам будут грозить официальное выражение королевского гнева и ссылка.

– Звучит нестрашно, – откликнулась Лоя, которую ни выражение гнева, ни ссылка совершенно не пугали – в отличие от возможного возвращения на родину.

– Да и не должно быть ничего страшного, – махнул рукой Берт. – Тут вопрос политический, Лоя. Вам лично, полагаю, вообще опасаться нечего, – уверенно заявил он.

– А вам? – с тревогой переспросила она, сделав шаг от окна к нему.

Он улыбнулся и пожал плечами:

– Мне, должно быть, достанется за самоуправство, но, надеюсь, не сильно. – Заметив, что она огорчилась от этих слов, он поспешно добавил: – Я рассчитываю на… человеческое понимание, скажем так.

Она стиснула пальцы и опустила глаза. Через несколько секунд, совладав со стыдом и неловкостью, подняла на него взгляд и твёрдо сказала:

– Мне нечем отплатить вам за вашу доброту ко мне. Но я хочу, чтобы вы знали, – она приблизилась к нему ещё на шаг, – что я умею быть благодарной, и что я не забываю добра.

Эти слова, впрочем, очень мало отражали её чувства – потому что чувств этих было гораздо больше, чем она умела выразить словами. Глубокая благодарность к нему переплеталась в её сердце с восхищением его добротой и благородством; она чувствовала в себе решимость всегда быть верной ему – не только как жена, но и как соратник, как человек, на которого он всегда может положиться. Она не знала, как сказать обо всём, что происходило в её душе, и её очень мучила мысль, что он сочтёт её неблагодарной или принимающей его помощь ей как должное.