Сбежавший вампир

Услышав свое имя, Мэри вздрогнула и посмотрела на протянутую руку. Поколебавшись, она сделала пару необходимых шагов и легко взяла его за руку.

Когда Данте улыбнулся и сжал ее руку, а затем мягко потянул, приглашая сесть, она не сопротивлялась, а медленно опустилась на край дивана-кровати. Стараясь не торопить ее и не отпугивать, он немного поиграл с ее рукой, потом взглянул ей в лицо и сказал: — Я хотел бы поцеловать тебя.

— Да, пожалуйста, — пробормотала она, и тут Данте понял, что спит. Он был совершенно уверен, что на самом деле Мэри Уинслоу не выйдет к нему в одной футболке, не подойдет к кровати, чтобы взять его за руку, и не согласится на поцелуй. Это был один из печально известных общих снов бессмертных, и супруги наслаждались им, когда находили друг друга. Мэри не поймет, что он здесь, с ней. Она будет думать, что это обычный сон, результат ее желаний, а значит, ее не будут сдерживать страхи или тревоги. Она поступит так, как пожелает, не сдерживаемая моралью и давлением общества, которые обычно влияют на ее поведение. Но этот сон был также и возможностью показать ей, что она может иметь с ним.

Кивнув самому себе, Данте отпустил ее руки и сел, заметив, как глаза Мэри следят за его простыней, которая упала ему на талию. Улыбаясь, он обнял ее за голову и притянул к себе, чтобы завладеть ее губами. Сначала она замерла, но когда он высунул язык, чтобы раздвинуть ее губы, она открылась ему, и в тот момент, когда он углубил поцелуй, стон прозвучал глубоко в ее горле, и она растаяла, как масло на теплой булочке. В тот момент, когда она это сделала, Данте обнял ее за талию и повернулся на кровати, потянув ее на себя, чтобы уложить на спину.

Мэри ахнула от неожиданности, ее руки инстинктивно сомкнулись вокруг него. Как только ее спина коснулась прохладных простыней, она начала целовать его в ответ. Она ослабила паническую хватку и начала гладить его по плечам, а затем и по волосам.

Данте застонал от удовольствия, когда ее ногти царапнули по его голове. Он опирался на одну руку, чтобы не раздавить ее, но позволил другой руке начать двигаться, следуя изгибу ее бока и бедра, а затем, следуя этому изгибу назад, прежде чем скользнуть, чтобы накрыть ее грудь.

Мэри застонала и выгнулась от ласки, ее руки сжались в его волосах. Но в следующее мгновение она ослабила крепкую хватку и снова начала водить руками по его спине. Мэри попеременно массировала мышцы его спины и тянула его на себя, ее тело двигалось и выгибалось, когда он мял и сжимал сначала одну грудь, затем другую через ткань ее слишком большой футболки.

Вскоре этого стало недостаточно, и Данте захотел, чтобы футболка исчезла. Его поцелуй становился все более требовательным, он наклонился к ней в одну сторону, а затем в другую, когда его рука опустилась, чтобы найти нижнюю часть футболки. Он начал подумывать о том, чтобы просунуть руку под нее и скользнуть обратно к ее груди, чтобы он мог коснуться ее без ткани между его пальцами и ее плотью, но когда его пальцы коснулись ее ног, когда он начал двигать рукой вверх, он понял, что на ней не было трусиков… ну, это, в сочетании с тем, как Мэри закричала ему в рот, ее бедра дернулись в ответ, немедленно изменило его планы. Вместо того чтобы продолжить движение вверх, его рука замерла, и он обхватил ее там.

Мэри с трудом оторвалась от губ и повернула голову из стороны в сторону. Ее вздохи быстро превратились в мяуканье, когда он начал ласкать ее. Данте зачарованно смотрел, как она бьется под ним. Она была невероятно красива для него, пылая страстью и желанием… и внезапно исчезла. Он не знал, то ли ее внезапное исчезновение из сна, то ли звук ее голоса заставил его проснуться, но он открыл глаза и сел, прислушиваясь к ее тихим попыткам успокоить собаку.

— Все в порядке, Бейли. Мама в порядке. Она просто спала. Все в порядке. Прекрати лизать мое лицо, милая. Мама в порядке.

Данте выдохнул со звуком, который был наполовину веселым, наполовину разочарованным, а затем снова опустился на кровать. Мэри, должно быть, стонала и, возможно, даже металась во сне, когда они видели общий сон. Очевидно, это напугало собаку до такой степени, что она разбудила хозяйку и… положила конец прекрасной мечте.

Он слушал Мэри, которая продолжала успокаивать собаку, но когда собака, очевидно, успокоилась, и она замолчала, он закрыл глаза, желая вернуться ко сну, который они разделяли.

Мэри застонала, и устало оттолкнула Бейли в сотый раз с тех пор, как легла спать. Собака не раз будила ее всю ночь, облизывая щеку и хватая за руку, чтобы вырвать из снов, которые, очевидно, беспокоили и тревожили Бейли.

Вздохнув с облегчением, когда Бейли перестала лизать ее лицо и просто опустила голову на живот Мэри, она устало вытерла глаза. Она была истощена и крайне расстроена после ночи эротических снов, которые постоянно прерывались, прежде чем они могли достичь своего счастливого конца.