Сбежавший вампир

Данте бросил сумку на кровать и начал стягивать футболку, но остановился, сняв ее с головы, но все еще держа на руках. — Что?

— Где мы? — повторила она медленнее. — В прошлый раз я знала, что мы в Техасе, но, судя по количеству снега, это не Техас. Где мы?

— О. — Он закончил снимать рубашку и бросил ее на один из стульев. Затем он пересек комнату и присоединился к ней у окна. Обняв ее сзади, Данте притянул ее к своей груди и посмотрел на заснеженный задний двор. Была ночь, но между уличными фонарями дома, огнями на зданиях за домом и его ночным видением, он смог хорошо рассмотреть пейзаж. С приближением весны стало немного теплее. Кое-где виднелись клочки травы, но зима выдалась суровая, и снега все еще было много.

Наклонившись, чтобы поцеловать Мэри в макушку, он объяснил: — Мы в доме стражей порядка в Торонто.

— В Торонто? — удивленно спросила она. — Онтарио, в Канаде? — и когда он буркнул «Да», она спросила: — Но как мы?..

— Мы вылетели через час после аварии, — тихо сказал Данте. — Мы бы уехали раньше, но сначала нужно было забрать Бейли.

— Как, скажите на милость, вам удалось провести меня через таможню и иммиграционную службу без паспорта и даже без сознания? — спросила Мэри обалдевшим голосом, — а что они сказали о моих ранах? Я имею в виду, они, должно быть, заметили, что моя голова склонилась.

— У нас есть свои самолеты, и мы не проходим таможню и иммиграцию, — весело сказал он.

Мэри слегка повернулась и наклонила голову, чтобы спросить: — Как вам это удается?

Данте поднял бровь и ждал.

— О, — пробормотала она через мгновение. — Контроль сознания и все такое.

Кивнув, он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа. — Это очень удобно в определенных ситуациях.

— Наверное, — сухо согласилась Мэри и снова отвернулась к окну, прежде чем пробормотать: — Торонто.

Что-то в том, как она произнесла название города, привлекло его внимание, и Данте посмотрел на ее макушку, желая увидеть выражение ее лица. Он не мог, поэтому спросил: — О чем ты думаешь?

— Здесь живет моя дочь, — тихо сказала она. — Ее мужа перевели сюда четыре года назад, и они переехали. Я скучала по ней и детям в Виннипеге. Я вижусь с ними редко.

— О, — сказал Данте, подозревая, что произойдет дальше.

— Я могу увидеть ее, пока мы здесь, — сказала Мэри, и он услышал улыбку в ее голосе, а затем она добавила: — Я не видела ее с Рождества. Оба моих ребенка и их семьи прилетели в Техас на Рождество в этом году. Я арендовал дом у лагеря RV, и мы все остались там, в течение двух недель, наслаждаясь пляжем. Это было прекрасно, и я подумывала сделать крюк, чтобы навестить их по дороге домой, но передумала…

— Мэри, — мягко перебил он.

Она замолчала и замерла, а затем ее тон был настороженным, когда она спросила: — Что?

Данте подозревал, что он выдал что-то своим тоном, возможно жалость или сожаление. Сейчас он чувствовал и то, и другое. Но это нужно было сказать. — Мэри, ты не можешь встретиться со своей дочерью.

Теперь она напряглась. — Что ты имеешь в виду? Конечно, могу.

Ее тон был резким и коротким. «Она не собиралась так легко с этим мириться, с несчастным видом» — подумал он, высвободил руки, обнял ее за плечи и повернул лицом к себе. Встретившись с ней взглядом, он торжественно спросил: — Как ты объяснишь изменения, через которые прошла? Твоя новая моложавая внешность? Новый серебристый оттенок твоего цвета глаз?

Мэри обиженно посмотрела на него, явно не оценив вопроса, но сказала: — Ну, я просто объясню насчет бессмертных и…

— Ты не можешь рассказать ей о нас, — твердо прервал он. — Скрывать наше существование от остального мира — это необходимость. Именно так мы выживали, пока были народом. Если бы смертные знали о нашем существовании, один лишь страх заставил бы их выследить нас и…

— Ты рассказал мне, — перебила Мэри, почти обвиняющим тоном.

— Да, но ты — моя спутница жизни, — торжественно заметил Данте. — Я надеялся обратить тебя. Если бы возникла ситуация, когда ты отказалась быть моей спутницей жизни, мне пришлось бы позволить Люциану стереть все воспоминания обо мне и обо всем, что я тебе говорил.

— Он может это сделать? — с тревогой спросила она.

— Мы можем это сделать, — мягко сказал Данте. — Включая тебя. Теперь ты одна из нас, Мэри.

Она слегка нахмурилась и покачала головой. — Ну, все в порядке, и я все еще могу ей сказать. Я хочу обратить ее. Я хочу превратить ее мужа и детей тоже, и моего сына и его…

— Ты не можешь, — перебил Данте и возненавидел себя за это. Он был совершенно уверен, что если бы они поменялись местами, он хотел бы сделать то же самое со своей семьей. Однако это было просто невозможно. — Мэри, каждому из нас разрешен только один оборот. Это необходимость, — твердо добавил он. — Если бы на каждом шагу поворачивался каждый любимый человек, мы бы вскоре опередили смертных по численности.

— Ну и что? — нетерпеливо огрызнулась она.

— Так кем же мы будем питаться? — спросил Данте практично и увидел отвращение, которое тут же отразилось на ее лице. — Мне очень жаль, но такова реальность. И сейчас и твоя реальность.