Сбиватели

Газонокосилка смолкает. Шуршание травы, топот ног. Брет оборачивается и видит, как его новые друзья – Гарольд и Пол – останавливаются перед Салливаном-старшим. Два восьмилетних мальчика. Гарольд одной рукой гладит Ублюдка (так друзья Брета прозвали собаку Брета), второй рукой – копну своих кудрявых волос, будто сравнивая, у кого волосяной покров гуще. Пол расспрашивает Генри Салливана, перекидывая тяжёлую плетеную корзину из одной руки в другую. Генри отвечает, указывает в сторону Брета, Брет машет рукой, и друзья направляются к нему. Пол что-то кричит, но слова обрывает рык вновь заработавшей газонокосилки. Фонтан травы ударяет Баксу-Мудаку-Ублюдку в морду, и тот, взвизгнув, отпрыгивает. Начинается новый раунд: животное гавкает, отступает, нарезает круги, скулит, нападает.

Подбежав к Брету, Пол протягивает большую корзину, накрытую полотенцем:

– Здесь всё, что я обещал. И даже больше.

– Ты, как всегда, в порядке, Пол. – Брет принимает корзину, взвешивает в руке – она звенит металлом и пахнет хлебом. Брет говорит: – Теперь можно идти. Другсы-сосунки отпросились у родителей? Вернемся поздно.

– «В порядке»? – переспрашивает Гарольд. – «Другсы-сосунки»?

– Так говорят.

– А. – Гарольд кивает. Дети легко воспринимают новую информацию.

Пол отвечает на вопрос Брета:

– Нет проблем, хоть на всю ночь. Моих предков срубило. – Он гордо выпячивает грудь: – Я подмешал им снотворное тети Эльзы в чай.

– Молодцом, – хлопает его по плечу Брет. – А ты, Гарольд?

– Черта с два на всю ночь! У меня нет снотворного. И сегодня «За пригоршню долларов»[15] полдесятого. Бродите сколько хотите, но без меня.

– До девяти успеем, – обещает Брет. Он выдергивает столярный нож из земли, переступает линию скоса и быстрым шагом направляется через поле, приминая кедами клевер.

Гарольд и Пол бегут следом.

– Эй, Брет, ты даже не посмотрел, что в корзине.

Брет глянул сначала на полотенце, скрывающее содержимое корзины, затем на Пола.

– Зачем? И так знаю.

– Врёшь! – кричит Гарольд. – Даже я не знаю!

– Гарольд прав. Хер я ему что покажу.

– Тебя никто не просил его показывать, – фыркает Гарольд. – Таких, как ты, ждет эпизод войны.

– Что?!

И Гарольд начинает петь писклявым голоском:

– Эпизод войны! Эпизод войны!

– Что за чёрт?! – У Пола глаза из орбит вылезают.

– Песня такая есть, – поясняет Гарольд. – Радио надо слушать. Песня о том, как один крутой парень надирает задницу другому, плохому парню. То есть про меня и тебя песня. – Гарольд поворачивается к Брету: – Спорим на бакс, ты не знаешь, что у Пола в корзине?

– Моя собака не продаётся, – говорит Брет. – А тех, кто торгует собаками, «Гринпис» трахает в задницу.

– Трахает в задницу? – мальчик озадачен. – «Гринпис»?

– Так говорят.

– А.

– Хрень какая-то, – вставляет Пол.

Брет щурится.

– Чертовски знакомая песня. – Он пытается вспомнить имя исполнителя. – Ну-ка, напой ещё разок, Гарольд.

– Эпизод войны! Эпизод войны!

– Что за дерьмовый день, – вконец разочаровывается Пол.

– Точно, – кивает Брет. – Это Элтон Джон.

– Король лёгкого рока, – говорит Гарольд.

– Он в порядке.

– В полном порядке.

– Так что у меня в корзине, Брет? – повторяет Пол.

Брет молча вышагивает по полю. Мальчики за ним еле поспевают. Брет выше их на голову.

Первым ликующим оказывается Гарольд:

– Я так и знал! Всё ты врёшь! Клинт Иствуд лгунам яйца отстреливает.

– Сучий Брет! – подхватывает Пол. – Ничего не знаешь.

– Брет безъяйцевый!

– Брет безъяйцевый!

Но Брет с яйцами. Он отмеряет ещё десяток шагов и говорит:

– Три парафиновые свечи, масляные краски, остатки мебельного лака в жестяной банке, три кисточки, коробок спичек, холодный чай в термосе, сэндвичи и фирменный яблочный пирог от миссис Кауфман. – Он качает головой: – Когда наступает день моей очереди приносить корзину с ланчем, это не так вкусно. Мой отец не верит в стряпню, а сам я люблю готовить бургеры, в которых из начинки всё подряд, да побольше.

– Зря ты так, – говорит Гарольд. – Я люблю твои бургеры.

– Иисусий ангел! – удивленно выкрикивает Пол. Этой фразе он научился у покойного прадедушки, тот употреблял ее по сто раз в день без всякого повода: «Подай мне, иисусий ангел, банку с горчицей». «Зачем нам, иисусий ангел, дождь зимой?» Иисусий ангел то, иисусий ангел это. Даже перед смертью широко открыл глаза, пробормотал: «Иисусий ангел», – и отбыл. Правнук принял эстафету. Он кричит во второй раз ещё громче предыдущего, и на этот раз фраза означает крайнюю степень восторга:

– Иисусий ангел, откуда ты знаешь, что у меня в корзине?! Всё верно перечислил. Что за чертовщина? – Пол подбегает к Брету, поднимает край полотенца, заглядывает внутрь и говорит: – Точно. Ничего не упустил. Как у тебя это получается, сучий Брет?

– Дело в звуках. И запахах.