Сборник детективов

Глаза мальчика широко раскрыты. Из уголков его губ стекает немного слюны.

- Джон, черт побери! Но что случилось? - повторяет Бридли.

- Я ... они все мертвы на втором этаже, - бормочет морпех. Как и другой. Они радиоактивны… Полностью заражены!

Напряженным голосом кричу:

- Бридли! Запретить доступ в дом. Я вернусь.

Его больше беспокоит состояние молодого морского пехотинца, чем мои приказы. Я бегу к его машине, открываю чемодан с оборудованием и торопливо вытаскиваю свой радиационный костюм.

Менее чем через минуту я натягиваю его на свою уличную одежду и иду обратно к толпе.

Бридли помогает мне поправить шлем и лямки, затем я надел большие перчатки. Я беру счетчик Гейгера и вхожу в здание по маленькой, темной и грязной лестнице. Шаг за шагом осторожно выхожу на второй этаж. Некогда быть героем.

Посреди узкого коридора открыта дверь. Я включаю свой счетчик Гейгера и подхожу к ней. Несмотря на толщину шлема, я отчетливо слышу такт стрелки, которая круто поднимается к красной области циферблата.

На пороге такт-так ускоряется, и очень быстро стрелка останавливается на слове «опасность».

В квартире три человека: двое мужчин и женщина. Они мертвы, и смотреть на них ужасно, как на труп на фотографиях Ястреба. У них больше нет волос, а их тела покрыты большими сочащимися ранами.

Несмотря на мое отвращение, я быстро их обыскиваю. Несколько монет, расческа и носовой платок.

Комната, очень маленькая, обставлена ​​полуразрушенным диваном, на котором лежит женщина, двумя низкими креслами, небольшим холодильником и полкой с газовой плитой. На полке также есть женская сумочка.

Я осторожно прохожу через комнату, держа перед собой счетчик Гейгера. Загрязнено все, даже кошелек.

Филипс дал мне простую формулу, чтобы узнать, как долго мой костюм позволяет мне быть защищенным в зависимости от уровня радиоактивности. Но на данный момент мне нужно больше, чем просто расчеты. Кроме того, я не собираюсь продолжаться вечно.

В сумке нахожу деньги, косметику, связку ключей и письмо. Адрес написан на арабском и английском языках. Само письмо на арабском языке.

Получатель: некая Шейла Шабах аш-Шабат, квартира 2 C, 27 rue Faïçal, Кувейт. Отправителя зовут Хермил Захле, и он указал на обратной стороне конверта адрес в Бейруте.

Я запечатываю в памяти имя и адрес отправителя, затем кладу конверт обратно в сумку. Вытащить что-либо невозможно. Все слишком загрязнено радиацией.

С другой стороны кухонной зоны закрытая дверь. Чем дальше я продвигаюсь к этой двери, тем больше стрелка моего счетчика уходит в красную зону.

Немного ускорившись, я пинаю дверь. Игла сходит с ума.

Совсем рядом с грядкой стоит небольшая массивная бочка. Плотный свинцовый покров скатился на землю в нескольких шагах от него.

Большие буквы на внешнем кожухе ствола обозначают: ОТДЕЛЕНИЕ ЯДЕРНОЙ ЭНЕРГИИ, МИНИСТЕРСТВО АРМИИ, БЕРШЕВА, ИЗРАИЛЬ.

Бочонок пуст.

ГЛАВА III.

Почти весь остаток дня медицинским службам посольства потребовалось очистить и обеззаразить мой защитный костюм.

Эвакуированный корпус был опечатан. Неуклонно упорный Маккуин пообещал начальнику полиции Кувейта дать ему подробные объяснения в течение суток.

Посол проинформировал Вашингтон. Немедленно группа дезактивации ВВС США была отправлена ​​из Рамштайна, Германия, чтобы забрать барабан.

Умирая от усталости, я покидаю Дасму в сопровождении Бридли.

Более семидесяти двух часов на пределе, почти без сна. Если бы я прислушивался к себе, я бы свернулся калачиком в углу и храпел. Тем не менее, мне все еще нужно сделать одно: отправить Хоуку закодированное сообщение с подробностями ситуации и просьбой разрешить перейти к следующему этапу.

Почти 19 часов вечера, когда Бридли, миновав гауптвахту, останавливает машину за главным зданием.

Он выключает зажигание, но вместо того, чтобы выйти, остается сидеть, воздух отключен, его руки упираются в руль.

Я собираюсь уйти, когда он решается и начинает хриплым голосом:

- Ник, я бы хотел, чтобы ты рассказал мне, что именно происходит.

В белом свете фонарных столбов и освещенных окон посольства лицо его багровеет:

- Что происходит ?

В его глазах читается безумная тоска.

«Морские пехотинцы, которые поднялись в эту квартиру, оба заражены», - сказал он наконец.

- Маккуину придется ответить. Вы не имеете к этому никакого отношения. Мы сделали все возможное, чтобы избежать этой трагедии.

- Да, это Маккуин все облажался! Это ваше мнение, не правда ли?

Я беру свой самый мягкий голос, чтобы поговорить с ним, потому что чувствую, что он готов взорваться:

- Но что, черт возьми, с тобой происходит? Вы плохо себя чувствуете?

Он успокаивает меня знаком, но молчит.

- Вы лично знали одного из этих двух парней?

- Джона, - сказал он.

Он отворачивается и сдавленным голосом продолжает:

- Морской пехотинец Джон Бридли ... Он мой сын.

- Боже правый, Пол! Это ужасно !

Я хотел бы кое-что добавить, но не вижу ничего, что могло бы облегчить его боль. Это слишком мучительно.

- Если вы найдете других, кто был вовлечен, заставьте их провериться. Прежде всего, не упустите их!

- Вот почему я здесь, Пол.

- Я бы хотел помочь тебе.