Сборник фантастики. Золотой фонд

Он был очень тяжел, этот пар, тяжелее самого густого дыма. Поэтому после первого сильного толчка, заставлявшего его взлететь кверху, он опускался, разливаясь по земле скорее как жидкость, чем как газообразное тело. С возвышенностей он стекал в долины, образуя ручьи и лужи совершенно так, как течет углекислый газ из трещин вулканов. Там, где он попадал в воду, происходил неведомый химический процесс. Поверхность воды мгновенно покрывалась пеной, которая по мере своего образования медленно опускалась в глубину, образуя непонятный порошок-осадок.

Этот порошок был абсолютно нерастворим, и странность заключалась в том, что если вдыхание этого газа было смертоносным, то воду, содержащую этот порошок, можно было пить без вреда. Самый же пар не расходился, как это бывает с газообразными телами, а висел в воздухе плотными клубами, потом медленно соединялся с туманом и с росой, оседая на землю в виде порошка.

Теперь, когда после бурного взлета черных клубов заканчивалось образование газообразного конуса, футов на пятьдесят над землей, на крышах, в верхних этажах домов и на высоких деревьях, была полная возможность спастись от его ядовитого действия. Это сумели в ту же ночь доказать люди в Стрит-Чобхеме и Диттоне.

Человек, спасшийся от смерти в Чобхеме, передает удивительные подробности об этом событии. Сидя на колокольне, он наблюдал, как клубы черного дыма окутывали деревню и как из этой черной бездны постепенно, словно привидения, появлялись дома. Полтора суток просидел он там, измученный, голодный, жарясь на солнце. Под голубым сводом неба, на фоне далеких холмов, лежала земля, как будто затянутая черным бархатом, и на ней понемногу появились в разных местах красные крыши, зеленые верхушки деревьев, а позднее окруженные черной дымкой кусты и изгороди, амбары и хижины.

Но так было только в Стрит-Чобхеме, где черный пар остался лежать, пока не осел на землю. Вообще же марсиане, дав пару исполнить свое предназначение, очищали от него воздух, направляя в него струи обыкновенного дыма.

Так разогнали они клубы черного пара по соседству с нами – могли это видеть из окон покинутого дома в верхнем Халлфорде, куда мы вернулись. Оттуда же мы видели перебегающий свет электрических прожекторов на холмах Ричмонда и Кингстона и слышали, как в одиннадцать часов от громких выстрелов из тяжелых крепостных орудий на позициях задребезжали окна в нашем домике. Пальба в невидимых марсиан продолжалась без перерыва в продолжение четверти часа по направлению к Хэптону и Диттону. Затем бледные лучи света погасли, и на смену им взвился ярко-красный огненный столб.

Потом упал четвертый цилиндр, промелькнув сверкающим зеленым метеором – я узнал впоследствии, что он приземлился в Буши-парке. Но еще до канонады на позициях Ричмонда и Кингстона слышались отголоски далеких беспорядочных выстрелов с юго-западной стороны. Очевидно, батареи тоже пробовали стрелять наудачу, пока черный пар там не задушил людей.

Таким образом, по заранее обдуманному плану, спокойно и методично, окуривая человеческие жилища подобно тому, как мы окуриваем осиные гнезда, распространяли марсиане свой удушливый газ по всей местности, прилегающей к Лондону. Концы полумесяца медленно раздвигались, охватывая постепенно местности от Ганвелла до Кумба и Малдена.

Всю ночь напролет подвигались марсиане, работая своими разрушительными трубками. Ни разу с тех пор, как в Сен-Джордж-Хилл упал марсианин, подбитый нашей гранатой, у артиллерии человечества не было ни одного удачного выстрела. Везде, где марсиане подозревали малейшую возможность наткнуться на невидимые за прикрытием пушки, они выпускали заряд черного пара, а там, где батареи были на виду, без устали действовал тепловой луч.

Около полуночи пылающие деревья по склонам Ричмонд-парка и зарево пожара на Кингстонском холме осветили клубы черного пара, покрывшего всю долину Темзы и расползавшегося кругом, насколько хватало глаз. И по этому ползущему черному дыму, не спеша, шагали два марсианина, пуская во все стороны струи шипящего пара.

В ту ночь марсиане очень редко прибегали к лучу, оттого ли, что у них был лишь ограниченный запас материала для его производства, то ли потому, что они не собирались опустошать страну, а хотели только подавить наступление. И они, без сомнения, достигли своей цели. Ночь с воскресенья на понедельник была последним организованным сопротивлением их наступлению. Всякая попытка была бы теперь безнадежна. Даже команды миноносцев-истребителей, поднимавшихся было по Темзе, отказались действовать против марсиан и вернулись обратно. Единственное, на что еще отваживались люди после той ночи – закладка мин и устройство волчьих ям, но эти работы они производили как-то судорожно и без всякой системы.

Нужно только представить себе судьбу этих батарей, стоявших у Эшера, – ужасную судьбу людей, из которых ни один не остался в живых!