Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

В траве сидит цикада, в траве сидит цикада.
— А где сидеть ей надо,
Зелёненькой такой?
Представьте себе, оставьте себе,
Так где сидеть ей надо?
Наставьте себе, обставьте себе,
А после на покой!
Жевала лишь ромашку, жевала лишь ромашку,
Не трогала букашку
И слушала гобой.
Представьте себе, оставьте себе,
Не трогала букашку.
Наставьте себе, обставьте себе…

— Какой же я круто-ой! — в рифму, но не в тему подхватил Сунь Укун, который вообще не мог долго молчать.

Но тут пришла лягушка, небесная лягушка,
Огромнейшее брюшко,
И слопала цикад.
Представьте себе, оставьте себе,
Огромнейшее брюшко,
Наставьте себе, обставьте себе…

— Такой вот геноци-ид, — в тему, но не в рифму вновь проявил себя неугомонный Царь Обезьян.

Гаврюша с Егором страдальчески вздохнули, но продолжили:

Такой вот геноци-ид!

— А что такое "геноцид"? — тихо спросил Егор, подёргав за рукав домового.

— Потом объясню, — шепнул Гаврюша, явно не желая отвлекаться от важной миссии по задабриванию китайской лягушки.

— Ква, — похлопав в ладоши передними лапками, улыбнулась она.

— Благодарим тебя, Небесная Курица. — Сунь Укун слегка склонил голову, уважительно сложив руки на груди, а потом повернулся к Гаврюше: — Ваша легкомысленная песенка помогла, она согласилась.

— И как он это понял? — удивился мальчик. — По особому кваканью?

— Потому что я — Сунь Укун! — Царь Обезьян задрал подбородок и упрыгал к костру.

— Ну, пошли и мы за ним, Егорка Красивый, — сказал Гаврюша. — Посиделки у костра — штука хорошая, иногда столько важного узнаешь да полезного…

Он опять взял мальчика за руку и повёл к костру. Сунь Укун задумчиво смотрел в темноту ночи, жаря банан, нанизанный на палочку по типу шашлыка. Ша Сэнь вылавливал из травы насекомых и аппетитно хрустел их твёрдыми панцирями.

— Тьфу ты, морда рыбья… — проворчал Гаврюша.

— Мож-жет, и рыбья, з-зато я з-знаю, как вам домой воз-звращ-щаться отсюда коротким путём… — равнодушно ответил демон. — Пош-шли, покаж-жу.

— Не ходи, Гаврюша! Он же тебя съест! — вскочил с места Егор.

— Пусть только попробует, я ему такое-е устрою! — Домовой уверенно хмыкнул и пошёл за бледным юношей.

— Всё равно я боюсь за тебя…

— Не переживай за учителя, Егор Ка, — спокойно сказал Сунь Укун, переворачивая над огнём палочку с бананом. — Ша Сэнь ничего ему не сделает. Будешь банан, мальчик?

— Спасибо, — поблагодарил Егорка, чувствуя, что перекусить всё-таки пора. — Скажи, Прекрасный Сунь Укун, а почему ты носишь на голове эту золотую корону?

— Это не корона, — зевнул Сунь Укун, вручая Егору жареный банан на палочке. — Это волшебный обруч, подарок великой богини Гуаньинь.

— Богиня сделала тебе такой подарок?

— Не мне… Одному монаху. А он надел этот обруч на мою голову, чтобы усмирить мой нрав.

— Я ничего не понял… — честно признался мальчик, доедая банан. — Спрошу потом у Гаврюши. Но этот обруч очень красивый. Вот бы и моей сестре такой, она любит украшения…

— Забирай, если сможешь снять!

— Правда можно? — Глаза Егора расширились от удивления.

— Можно-можно! Попробуй сними!

— А как же твой нрав? Ты сказал, Прекрасный Сунь Укун, что обруч должен усмирять твой нрав. Твой нрав уже усмирён?

— Мальчик! Я безобиднее овечки! Снимай уже!

Егор вздохнул и с сомнением посмотрел в сторону леса. Но Гаврюши не было видно. Он подошёл к Царю Обезьян, аккуратно взялся руками за тонкий обруч, чуть потянул вверх и…

— Ты снял его?! — Изумлённый Сунь Укун не мог поверить своим глазам. — Ты снял обруч великой Гуаньинь?! Хи-хи! Хи-хи-хи! Свобода-а-а!

Он перекувыркнулся в воздухе и снова сел у костра, замерев как статуя. А потом вскочил, обежал вокруг и опять сел на место, радостно потирая руки.

— А как он работает? — спросил Егор, вертя в руках волшебное украшение.

— Легко! Хи-хи-хи! — счастливо засмеялся Царь Обезьян. — Надеваешь его на голову сестры и читаешь сутры Будды, чтобы она была хорошей и не обижала тебя.

— Ух ты! Классно! — восхитился Егорка. — Но я не знаю сутры Будды. Что же делать?

— Не знает сутр? Не знает. И я не знаю. Не знаю, что тебе делать. Хи-хи-хи. — Сунь Укун улыбался и швырял сырые бананы в костёр. — А попробуй спеть ей какую-нибудь песенку. Если с лягушкой сработало, то и с твоей сестрой получится.

— Надо спросить у Гаврюши, — задумчиво пробормотал Егор.

— Да только спрячь! Под рубашку спрячь обруч! И не потеряй! Ценная вещь! — прошептал Сунь Укун, помогая мальчику засунуть обруч за пазуху, под пижаму. — Как вернёшься домой, так и спросишь у своего наставника. Хи-хи! Хи-хи-хи!