Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

— Зубы? А, виниры… — Бабушка приложила пальцы к вискам. — Ох, заморочил ты мне голову, Егорушка… Аж давление поднялось… — Она села на диван и достала из сумки наручный тонометр. — А виниры возьми, играйся, всё равно они никуда не годятся. Вон в том ящичке лежат.

Бабушка указала пальцем на выдвижной ящик шкафа, который приспособила для своих вещей. После недолгих поисков мальчик среди брошек, платочков и ниток увидел пластмассовые зубы в прозрачном пакетике. Он взял их, отнёс к себе в комнату и бросил в рюкзак рыжей домовой, чтобы не забыть.

— Кис-кис-кис, — тихо доносилось из зала, Светлана Васильевна всё ещё надеялась найти говорящего кота. Увы, Маркс был слишком обижен и политических измен не прощал.

Если бы бабушка всерьёз отнеслась к словам внука, то, возможно, раскаялась бы и даже написала баюну письмо "Вернись, я всё прощу!", которое при случае можно было бы передать через императора. Но взрослые редко верят детям…

Егорка, полный впечатлений и уставший за такой насыщенный день, сел на кровать и зевнул.

— Как дела, пират? — В комнату тихо вошёл папа Вал Валыч и присел рядом.

— Папа, у меня-то хорошо. Только Маркс ушёл в Китай, потому что обиделся на бабушку, потому что она отдала всю "Дружбу" Кондратию, а он Козлюк!

— Да купим мы ему этой "Дружбы" хоть вагон, — отмахнулся папа. — А за бабушку радоваться надо, она себе под старость лет хорошего приятеля нашла. Вот у тебя есть Гаврюша и Аксютка. У мамы есть я, и ты, и Глаша. А бабушка со скуки передачи про здоровье смотрит, а потом сама себе диагнозы всякие ставит. Может, этот ваш Кондратий её отвлечёт, другие темы для разговоров найдутся, это же лучше?

— Угу… — протянул мальчик. — А это ничего, что Кондратий из сказочного мира, как и Гаврюша с Аксюткой?

— Да какая разница? Мы уже тут ко всякому привыкли. Главное, чтоб человек был хороший.

— Он хороший. И смешной. Только Гаврюшу не любит и вечно всё забывает.

— Ну, значит, хорошо, что бабушка его к себе в гости приглашает. Уйдут они отсюда вдвоём, не будет Кондратий Гаврюшу нашего видеть, не будет себе нервы трепать. Он же пожилой человек, ему тоже расстраиваться нельзя. А что забывает всё, так это вообще не вопрос. Попьёт какие-нибудь лекарства для улучшения памяти и будет как новенький!

Егорка зевнул. Они с отцом сидели плечо к плечу, как настоящие мужчины, без долгих, скучных разговоров. Иногда не они важны, а понимание того, кто рядом с тобой.

— Папа, а можно серьёзный вопрос?

— Валяй.

— Тебе нравятся наши домовые? А то ты с ними не играешь, не разговариваешь…

— Нравятся! — улыбнулся папа. — Особенно Аксютка. Она рыжая, весёлая, добрая. На твою сестру в детстве похожа.

— На Глашу?! — не поверил Егор.

— Да. А что, ты думал, что Глафира всегда такой букой была?

Мальчик неуверенно пожал плечами.

— Вообще, сестра у тебя хорошая и добрая. Это она с тобой строгая, старшие сёстры с младшими братьями всегда строго себя ведут. Ну и ещё нервная из-за экзаменов. Вы ведь с Аксюткой носитесь по дому?

— Носимся, — подтвердил Егорка.

— К Глаше в комнату забегаете? Книжки её хватаете?

— Да это Аксютка…

— Не важно, — перебил папа. — Шумите, заниматься ей мешаете?

— Ну… иногда, — вздохнул мальчик.

— Ну вот она и сердится на вас, — подытожил папа. — А домовые мне очень даже нравятся! Каждый день столько нового и интересного из-за них происходит, прямо как в сказке!

— Я же говорил, что они сказочные! — пояснил Егорка. — И дед Кондратий тоже из сказки. И я тебе по секрету скажу: бабулин кот тоже сказочный.

— Да ну?! — удивился Вал Валыч.

— Да, называется он баюн.

— Баюн? Это который "идёт направо — песнь заводит, налево — сказку говорит"?

— Да! — подтвердил мальчик. — Он и петь умеет, и сказки рассказывать, а ещё он про бабулин коммунизм много знает. И про ревматизм тоже. И лечит её теплом. И давление успокаивает.

— Отличный кот, — улыбнулся Вал Валыч.

— Был, — послышался голос Аксютки. Рыжая домовая, буквально сияющая чистотой, закутанная в длинный халат и в чалме из полотенца на голове, неуклюже вошла в комнату, путаясь в полах халата и широких штанинах пижамных штанов в полоску. — Свалил он. В закат. Или в туман. В общем, нет у вас больше кота.

— Ну, мы его как-нибудь вернём? — спросил Вал Валыч у сына.

— Мы постараемся, — пообещал Егор.

— Ну и хорошо. А теперь марш в ванную. — Папа встал, улыбнулся Аксютке и протянул руку сыну.

Егор Красивый, наскоро схватив пару игрушек, позволил увести себя мыться. А рыжая домовая, поудобнее устроившись на подоконнике, достала из рюкзака недоеденное яблоко и стала рассматривать машины, скользящие вдалеке, огни самолётов в чёрном небе и разноцветные снежинки, плавно опускающиеся в свете жёлтого фонаря за окном.