— Сертификат должен быть всегда, не морочьте мне голову! — напирала Светлана Васильевна, стуча ногтем по журнальному столику.
Доказывать ей, что с ёлками не растут сертификаты качества, было бесполезно.
— Ха, это мы ещё посмотрим! — пророчески обещала бабуля, откидываясь на спинку дивана.
Какой там присмотр за внуком, о чём вы…
Пятикомнатная квартира батрахолога Иннокентия Ивановича пахла новым ремонтом и болотным запахом тины. Аквариумы были повсюду, даже на кухне, в туалете и в ванной. И в каждом сидело по жабе. Зелёные, коричневые, тёмно-серые, бородавчатые, страшные, как жизнь в глубинке…
Гаврюша с замиранием сердца пробежался по всем комнатам, предвкушая знакомство с будущей женой. По идее можно поцеловать и не одну. Но надо ли жениться на всех или всё-таки можно выбрать? А то так ведь и целый гарем за ним побежит, а потянет ли он гарем?
Хорошо бы с первого раза угадать себе правильную жабу, да и дело с концом, только вот загвоздка с этим угадыванием… Жаб было слишком много!
И все они молча косились на чужаков из-за стёкол аквариумов. Кто тут царевна заколдованная, а кто натуральная лягушка для отвода глаз, домовой понятия не имел. Хотя царевны, конечно, при желании могли бы и подсказать, да, видать, не хотели…
— Хоть одна бы словечко квакнула! — праведно возмутился Гаврюша, заглядывая то в одну пару выпученных глаз, то в другую.
— В сйавнении с мийовой йеволюцией мой хвост, йазумеется, — ейюнда! — подал голос кот, пытаясь вырвать-таки свой хвост из Егоркиных рук. — Но если вы его отойвете, то оба пйедстанете пейед хозяйкой! Мне что, пйотезом её обмахивать пйикажете?! Этого она вам никогда не пйостит!
— Ой, котик! — Красивый-младший совсем забыл про Маркса, пока с открытым ртом разглядывал животный мир четвёртой квартиры. Мальчик разжал пальцы и погладил усатого баюна по спине. — Прости, пожалуйста! Я могу наложить шину на хвост, знаешь, такая палочка, которую обматывают бинтом?
— Йазйешаю наложить колбасы в мою миску, когда вейнёмся, — сторговался Маркс и подул на больное место.
— Эх, была не была! — неожиданно решился домовой, сунул руку в ближайший аквариум, приподнял жабу, выдохнул и чмокнул между глаз. — Женюсь!
Кот и мальчик в шоке уставились на Гаврюшу. Тот зажмурился и осторожно приоткрыл правый глаз. Снова зажмурился и посмотрел уже левым глазом. Увы, ничего не изменилось — на ладошках у него сидела всё та же обычная жаба, дрыгала задней лапой и молчала. То есть даже не квакнула в благодарность за поцелуй.
— Тьфу, гадость! — Расстроенный домовой вытер губы и вернул фальшивую царевну на место. — Это ж надо было так нарваться…
— Ещё йазочек, — съязвил Маркс и подмигнул Егору. — Один йаз не АВТОВАЗ!
— А вы чего стоите? — решившись, прикрикнул Гаврюша. — Гляньте, сколько тут животины нецелованной! Помогайте! Вон видишь ту толстую, сердитую?
— Я? — уточнил кот, тыча в себя лапой. — Допустим, вижу, товайищ. И что?
— Иди займись! Если будет царевна, скажи, что это я. — Гаврюша стукнул себя кулаком в грудь. — Я тебя послал, а ты вроде как ни при чём.
— Как ни пйи чём? — Кот фыркнул в усы. — Целовать, значит, мне, а если цайевна, так я ни пйи чём?
— А ты идейный, тебе с царями и прочей аристократией не по пути.
— А я из пйинципа!
— Слушай, баюн, давай честно. Тебе так уж нужна царевна? — напрямую спросил домовой.
— Мне нужны колбаса, "Дйюжба" и вежливое обйащение! — гордо заявил Маркс и, задрав хвост, потопал выполнять поручение.
Гаврюша тем временем переключился на Егора:
— А тебе царевна нужна?
— Вроде нет…
— Тогда кого ждём? Помогай давай!
— А давай наперегонки! — загоревшись, предложил мальчик, поднял самую симпатичную жабу, чмокнул и, не дожидаясь результата, помчался за второй.
Гаврюша резко занервничал, потому что маленькому сорванцу вдруг ни с того ни с сего везло со страшной силой. Царевны выскакивали из лягушачьих шкур, как грибы после дождя: первая, вторая, третья… пока не дошло до седьмой.
— Хва-атит! — заорал перепуганный Гаврюша. — Уймись, окаянный!
Егорка вернулся сияющий и добил друга вопросом:
— А у тебя сколько? Ни одной?! Я по-бе-ди-и-ил!!!!
Царевны в длинных парчовых платьях, с кокошниками и косами на прелестных головках дружно обступили прыткого спасителя.
— Это он ради меня, ради меня вас целовал! От имени и по поручению! — подпрыгивая и поочерёдно заглядывая каждой в глаза, чуть не плача, доказывал домовой. — За меня замуж выходите!
— Ишь чё выдумал, сморчок рыжий! — возмутилась одна, уперев руки в боки.
— На чужой каравай пасть свою не разевай! — поддержала вторая, грозно засучивая рукава.
— Кто меня поцелуем спас, тот и замуж возьмёт, а подмазываться стыдно! — конкретно высказалась третья, проводя руками по бёдрам.
— Сам, значит, побрезговал рептилию трогать, а мальчонку крохотного заставить морда не треснула?! — подключилась четвёртая, укоризненно потрясая пальчиком.
— Не для тебя, козла, моя репка отросла! — резюмировала пятая, повернувшись к домовому той самой "репкой", и все остальные поддержали её дружными аплодисментами.