Сборник исторических миниатюр

В итоге полиция вышла на некую Веру Чуберяк, которая имела реальный мотив для убийства мальчика. Как показали свидетели: ее сын дружил с Андреем Ющинским, в день исчезновения дети поссорились, после чего Андрей в сердцах пригрозил рассказать полиции, что у Чебуряков дома притон и скупаются краденые вещи. Узнав про это, женщина вполне могла расправиться с ребенком.

Улики против скупщицы краденого были настолько серьезными, что Чебуряк даже арестовали. Но…потом отпустили.

К этому времени нашелся «настоящий» убийца и лишние фигуранты следствию не требовались.

В центре внимания

Бейлис «попал под раздачу» случайно. Как говорится, на его месте мог оказаться каждый. Еврей, конечно. Ибо националистический колорит уголовному делу придала не полиция, а старания киевской черной сотни.

Под ее практически гласным надзором (санкционированным из столицы) Бейлис был арестован, а в деле возникли свидетельские показания, улики и прочая атрибутика, необходимая для суда.

Параллельно с тем, как официальное следствие отрабатывало гос. заказ, усилиями новосозданного комитета по защите Бейлиса (в его составе были и евреи, и православные) началось частное расследование.

Ход его пересказать, к сожалению, не представляется возможным. Но, поверьте, современные мыльные оперы про оперов не идут в сравнение с реальностью тех дней! В истории были все: раскаявшийся следователь, вчера склонявший свидетеля к лжесвидетельству, сегодня поручал приемнику «рыть землю» и искать правду; совестливые судейские чины, под давлением сверху фабрикующие дело против Бейлиса, просили сыскаря покарать виновных; «важняк» наивно верил матерой преступнице…ну и непременные: тайные встречи, поклеп, любовная ссора, серная кислота в лицо, побои, донос, фальшивые документы, политика, краденые драгоценности, арест, суд, приговор…В общем, Дюма отдыхает! Особенно в финале, когда в двух киевских газетах противоположной направленности (либеральной «Киевской мысли» и монархическом «Киевлянине») были опубликованы обстоятельства дела и имена истинных убийц.

Накануне

Накануне суда над Бейлисом ситуация была более, чем странной.

О том, что следствие проведено на удивление топорно и слабость доказательной базы очевидна, писали даже правые газеты. «Не надо быть юристом, надо быть просто здравомыслящим человеком, чтобы понять, что обвинение против Бейлиса есть лепет, который мало–мальский защитник разобьёт шутя. И невольно становится обидно за киевскую прокуратуру и за всю русскую юстицию, которая решилась выступить на суд всего мира с таким убогим багажом…», — указывал 27 сентября 1913 г. «Киевлянин». (Номер газеты был конфискован).

Не молчали и специалисты. За несколько месяцев до суда начальник московского уголовного розыска А. Кошко — лучший сыщик России — ознакомившись со следственными материалами, заявил: «Я бы никогда не нашёл возможность арестовать и держать его (Бейлиса) годами в тюрьме по тем весьма слабым уликам, которые есть против него в деле».

Даже власти трубили тревогу. Киевский генерал–губернатор А. Гирс «намекал» министру внутренних дел Макарову о возможном конфузе: «По имеющимся у меня сведениям, процесс несомненно окончится оправданием обвиняемого за невозможностью фактически доказать его виновность в совершении приписываемого ему преступления».

Макаров, в свою очередь, рапортовал наверх: «Есть основания предполагать, что судебный процесс окончится оправданием обвиняемого за невозможностью доказать его виновность».

Тем ни менее, государственная машина двигалась по проторенному курсу.

Встать, суд идет!

Дело Бейлиса, сфабрикованное от начала до конца, шитое белыми нитками, высосанное из пальца, было передано в суд.

На что надеялись организаторы процесса, сказать сложно. Им противостояли лучшие адвокаты империи. В заде присутствовали обозреватели ведущих мировых газет. Собственная пресса уже смешала с грязью всех кого можно…

…Процесс начался в Киеве 25 сентября 1913 года, длился более месяца, и каждый день официальное следствие терпело одно поражение за другим. Свидетели путались и отказывались от показаний, абсурдность некоторых утверждений признавало даже обвинение, выплывала наружу правда, о том, как обрабатывали свидетелей и т. д.

Вслед за показаниями свидетелей развалилась экспертная часть досье. Медики оспорили заключения, на которых базировалось обвинение. Затем пришел черед новому скандалу.

Ни один из представителей православной церкви не согласился выступить экспертом обвинения. Поэтому заключение о ритуальных мотивах убийств, как традиции еврейской религии, было поручено католическому ксёндзу из Ташкента, сосланному за аферы и обвинение в шантаже.

«Эксперт» доказал все что требовалось. После чего был тут же уличен защитой в полном незнании еврейской религиозной литературы и признал, что цитировал Талмуд по фальсифицированному немецкому переводу.