Сборник "Иван Опалин" [5 книг]

"Вот ведь люди, — подумал писатель, когда настырный гражданин добился-таки своего и остался в вагоне, — ему говорят, что нельзя, а он гнет свою линию и, хоть и действует самыми примитивными методами, оставляет всех в дураках… А может быть, так и надо? Идти напролом, даже если…"

Тут поросенок некстати вспомнил, что у него есть голос, и начал отчаянно визжать, молотя по воздуху розовыми копытцами. Публика, которая ранее была настроена скорее сочувственно, возмутилась и обрушилась на вагоновожатую. Зачем свинью пустили в вагон? Это безобразие! Куда только милиция смотрит? Есть же правила, которые запрещают перевозку животных в трамваях!

— Понаедут из деревни и ведут себя как дома! — негодовала соседка Басаргина. Сама она, кстати, выглядела как типичная деревня.

Писатель был почти счастлив, когда пришло время выходить. Он добрался до Большого Гнездниковского переулка, толкнул дверь, выкрашенную казенной коричневой краской, и через несколько шагов уперся в стол дежурного.

— Гражданин, вам кого? — спросил тот, смерив посетителя пристальным взглядом.

— Я из "Красного рабочего", — с достоинством ответил Басаргин, предъявляя удостоверение. — К товарищу Опалину.

— Обождите, — буркнул дежурный и стал кому-то звонить. — Терентий Иванович, тут репортер… Ага, ага…

"Нет, его не Терентий Иванович зовут, а Иван Григорьевич, — вспомнил Басаргин. — Интересно, а Терентий Иванович — кто?"

Но тут явился Опалин собственной персоной, необыкновенно сосредоточенный и одетый в полную форму угрозыска, то есть гимнастерку с зелеными петлицами, брюки галифе и сапоги. На голове у него была фуражка.

— Ваня, тебя гражданин дожидается, — сказал дежурный, глазами указывая на Опалина. — Из газеты.

— Вижу, — коротко ответил помощник агента угрозыска и бросил Басаргину: — Пошли.

— Куда? — необдуманно спросил Максим Александрович.

— Ну ты же хотел посмотреть, как мы работаем? Вот и увидишь.

Переход на "ты" Басаргину не понравился, но он пересилил себя и спросил:

— А где остальные?

— Кто?

— Ну, — протянул Максим Александрович, лихорадочно вспоминая все, что ему попадалось раньше о расследовании преступлений, — доктор, который устанавливает время смерти… дактилоскопист…

— У нас утопленник, — хмыкнул Опалин, — в морге будут делать вскрытие, все напишут в заключении, а отпечатки пальцев — не факт, что их получится снять с трупа. Неизвестно, сколько он в воде провел.

— Так что, вы один всем занимаетесь? — недоверчиво спросил Басаргин.

— Угу. Людей у нас не хватает, — пояснил собеседник, — текучка большая, плюс некоторые еще в отпусках.

— А почему текучка?

— Потому, — отрезал Опалин, и по тону стало понятно, что тема ему неприятна. — Ты об этом писать собираешься?

— Ну… да, наверное.

— Ну вот и напиши, что в угрозыске сверхурочные оплачивают со скрипом, а нам приходится сидеть в засадах, проводить облавы и вообще много чего. В милиции не лучше: платят еще меньше, а требуют больше, чуть что — под суд отдают, а если сволочь какая-нибудь милиционера ударит, ей за это ничего не будет, штраф три рубля заплатит, и все. Вот люди и уходят. Да, я спросить тебя забыл: ты мертвецов не боишься?

— Нет. Я на врача учился.

— Да? И где?

— В Киевском императорском университете, — необдуманно ответил Басаргин и тотчас же об этом пожалел. Вечно тянет его какой-то бес за язык, и сколько раз его Варя умоляла не дразнить гусей…

Но гусь Опалин даже ухом не повел. Он двинулся к выходу, и писатель волей-неволей последовал за ним.

— Нам к храму Христа Спасителя, недалеко от него тело выловили, — сказал помощник агента угрозыска. — Если никто из ребят не согласится отвезти, придется на трамвае ехать.

— У вас же машины есть, — несмело заметил Басаргин.

— Да, но мало. На всех не хватает.

Опалин отправился общаться с шоферами. Двое были заняты, третий ждал начальство, и только четвертый согласился подбросить их до храма.

— Залезай, доктор! — весело крикнул Иван, ловко запрыгивая в открытый автомобиль.

Басаргин сел и, не удержавшись, весьма юмористически стал рассказывать о том, как ехал сегодня в трамвае с гражданином, которого пустили в вагон с поросенком.

— Карманы проверил? — поинтересовался Опалин.

— При чем тут это? — удивился Максим Александрович.

— Да при том, что это мог быть отвлекающий маневр. Один лезет в вагон с поросенком, а другой в это время карманы обчищает, пока все смотрят на первого.

Изменившись в лице, Максим Александрович стал проверять, на месте ли его вещи, но вскоре успокоился, обнаружив, что ничего не пропало.

— Я смотрю, у тебя большой опыт, — заметил он, поглядывая на Опалина. Машина мчалась вдоль реки, шофер зорко следил за дорогой, ветер бил в лицо. — Часто приходится работать в одиночку?

— Я от работы не бегаю, — усмехнулся Иван.

Оставив храм позади, автомобиль затормозил возле небольшой толпы из дюжины зевак, которую сдерживал молодой милиционер в белой форме.

— Ваня, — сказал шофер, обернувшись, — ждать тебя я не смогу, так что сам понимаешь…

— Все нормально, — успокоил его Опалин и, не открывая дверцу, перепрыгнул через нее на тротуар. Басаргин чинно вышел со своей стороны.