Сборник "Иван Опалин" [5 книг]

Филимонов со всеми был на "вы" и всех называл по имени-отчеству — старой закалки человек, что поделаешь. Опалин подал ему бумагу, а сам сел и застыл, положив руки на колени.

— Как вам газетчик из "Красного рабочего"? — спросил Терентий Иванович, бросив на Ивана быстрый взгляд. — Сильно мешал?

— Он не репортер, он бывший доктор, — не удержавшись, буркнул Опалин.

— Бывших докторов не бывает, — тотчас парировал Филимонов. — Хотя, разумеется, это его личное дело, где работать… Спрашивал вас о Колоскове?

— Спрашивал.

— И?

— Я сказал, что это не мое дело.

— А он?

— По-моему, ему все равно. Конечно, его попросили узнать, что у нас есть, но сам он, кажется, никак не заинтересован.

— А вот и нет, — тотчас возразил Терентий Иванович. — Если бы он не был заинтересован, его бы нам не навязали. Будьте осторожны с первым впечатлением, Иван Григорьевич. Человек раскрывается не сразу, иногда его истинная сущность вылезает только спустя месяцы, а то и годы…

— Так точно, Терентий Иванович, — пробормотал Опалин, чтобы хоть что-то сказать. Филимонов скользнул по нему взглядом и углубился в чтение протокола.

— Как по-вашему, этой даме можно верить? — спросил он, постучав по бумаге согнутым пальцем.

— Думаю, да. У нее зуб на редакцию.

— Тогда нет.

— Терентий Иванович! Я бы не стал вас беспокоить, если бы решил, что она наврала с три короба… Я потому и пришел, что ее показания мне кажутся важными.

— Все, что она сказала, надо проверить, — объявил Филимонов. — И займетесь этим вы, Иван Григорьевич. Ввиду известных вам обстоятельств, — Терентий Иванович дернул щекой, — вам придется покамест действовать одному. Если Логинов освободится, я отправлю его к вам.

— Я сам справлюсь, — пробурчал Иван. Он был не слишком высокого мнения о способностях Логинова — хороший исполнитель, но самостоятельно раскрывает только более-менее простые дела, а сложные ставят его в тупик. Опалина почему-то не покидало ощущение, что исчезновение заместителя редактора как раз и является таким делом.

— Справитесь? — переспросил Филимонов, прищурившись. Он говорил без всякой иронии, но собеседнику, конечно, почудилось, что ему не доверяют, и он надулся.

— Постараюсь, — ответил он сдержанно.

— Что у вас сейчас — я имею в виду, кроме Колоскова?

— Вчерашний труп, который выловили из реки.

— Дактилоскопия?

— Сняли отпечатки. В нашей картотеке он не значится.

— Ваше впечатление?

— Ну… — Опалин нахмурился. — На уголовника он не похож. Шрамы и татуировки отсутствуют. Руки рабочего… Карманы обчистили и сапоги сняли. Я бы решил, что это грабеж, но больно уж профессионально ему горло перерезали. И труп сбросили в воду. Чистая случайность, что его так быстро нашли.

— В любом случае, Иван Григорьевич, надо сначала понять, кто это. Бывает, не сразу родственники заявляют о том, что человек пропал… Побеседуйте пока с женой Колоскова, постарайтесь расположить ее к себе. Установите личность его любовницы. Не обязательно же он ударился в бега с ней на пару — мог и один скрыться. Вопрос в том, куда именно, и его женщины должны что-то об этом знать.

— Меня смущает, что его вещи остались в квартире, — признался Опалин. — Не убили ли его?

— Уже искали среди неопознанных трупов?

— Искал, но пока нет никого похожего.

— Вещи могли быть на квартире любовницы, например, и потому чемоданы из квартиры жены он забирать не стал, — сказал Терентий Иванович, поразмыслив. — Или еще интереснее: он понимал, что его будут искать, и решил симулировать свое убийство. Если вдруг найдете труп, как следует проверьте, Колосков ли это. Когда человек крадет 55 тысяч, он вполне может придумать что-нибудь этакое, чтобы его никогда не нашли.

— Понял. А что мне делать с репортером? Ну, который доктор. Он сказал, что будет расспрашивать меня о наших методах… собирается сопровождать меня по работе… Правда, он, по-моему, был разочарован. Думал, что со мной целая группа: фотограф, проводник с собакой, шофер с машиной…

— Иван Григорьевич, я буду с вами откровенен, — заговорил Филимонов, и по лицу его Опалин понял, что эта тема не доставляет начальнику никакого удовольствия. — Мне не нравится, что возле вас крутится репортер, но воспрепятствовать этому я не могу. Постарайтесь с ним подружиться, то есть хотя бы расположить его к себе. Нам не нужны идиотские публикации в их газете, довольно и того, что мы даем им материал для хроники, который, кстати сказать, они обрабатывают крайне безграмотно. Проследите, чтобы этот пишущий доктор… гм… не-Чехов не тиснул об угрозыске такого, из-за чего у нас могут быть неприятности.

— Как я могу проследить…