Сборник летописей. Том III

Стихи

Сердцу сказал: недоброжелатель мой обрел желаемое,

[А] я, как та смышленая птица, попал в силки.

Среда 7[139] числа месяца сафара [13 II] была началом поголовного грабежа и убийства. Войска разом вошли в город и предавали огню сырое и сухое, кроме домов немногих аркаунов и некоторых чужеземцев. В пятницу 9 числа месяца сафара [15 II] Хулагу-хан въехал в город для осмотра дворца халифа. Он расположился во [дворце?] ...[140] и пировал с эмирами. Он повелел призвать халифа и сказал: «Ты де хозяин, а мы гости, покажи-ка, что у тебя есть для нас подходящего». Халиф понял правду этих слов, задрожал от страха и так перепугался, что не мог припомнить, где ключи от хранилищ. Он приказал сломать несколько замков и поднес на служение две тысячи халатов, десять тысяч динаров и сколько-то редкостных предметов, усыпанных драгоценными камнями украшений и жемчуга. Хулагу-Хан не оказал им внимания, все подарил |A 202b, S 463| эмирам и присутствовавшим и сказал халифу: «Богатства, которые у тебя на земле, они явны и принадлежат моим слугам, а ты скажи о схороненных кладах, каковы они да где». Халиф признался в [существовании] водоема полного золота посредине дворца. Его разрыли, и он оказался полным червонного золота, все в слитках по сто мискалей.

Было повелено пересчитать халифские гаремы. Подробно было перечислено семьсот жен и наложниц и тысяча человек прислуги. Когда халиф узнал о переписи гарема, он смиренно взмолился и сказал: «Обитательниц гарема, которых не озаряли солнце и луна, подари мне». [Хулагу-хан] сказал: «Из семисот выбери сто, а остальных оставь». Халиф увел с собою сто женщин из близких и родных. Ночной порою Хулагу-хан вернулся в ставку и наутро приказал, чтобы Сунджак отправился в город и отобрал все имущество халифа и отправил его [из города]. Короче говоря, все, что собирали в течение шестисот лет, горами нагромоздили вокруг ханской ставки. Большая часть почитаемых мест, как-то: соборная мечеть халифов, гробница Мусы Джавада, ‛да будет над ним мир’, и могильные склепы Русафы были сожжены.

Жители города прислали Шараф-ад-дина из Мераги и Шихаб-ад-дина Зенджани и мелика Дильраста с просьбою о пощаде. Вышел указ, чтобы впредь резню и грабеж приостановили, потому-де, что Багдадское царство наше. Всем сидеть [на месте] по-прежнему и каждому заняться своим делом. Уцелевшим от меча багдадцам жизнь была пощажена. Из-за смрадного воздуха Хулагу-хан в среду 14 числа месяца сафара [20 II] выехал из Багдада и остановился в селениях Вакф и Джалябийя. Он отправил эмира Абд-ар-рахмана на завоевание области Хузистан и приказал призвать [к себе] халифа. Тот воочию узрел злые признаки своей судьбы, очень испугался и спросил везира: «Как помочь нашему делу?». [Везир] в ответ сказал: ‛Борода наша долга’. Он имел в виду то, что в начале события, когда он посоветовал отправить богатый груз и отразить [тем] бедствие, даватдар сказал: ‛Борода у везира долга,’[141] — и предостерегал от этого дела, а халиф послушал его слова, и мероприятие везира отменил. Словом, халиф потерял надежду на жизнь и попросил разрешения отправиться в баню и свершить положенное по закону омовение. Хулагу-хан приказал, чтобы он отправился с пятью монголами. [Халиф] сказал: «Я не прошу сопровождения пяти ангелов, мучающих грешников в аду», — и прочел два-три стиха из касыды, начало которой таково:

Стихи

Поутру у нас был дом словно рай,

А вечером мы оказались без дома,
‛как будто вчера не были так богаты’.[142]

В конце дня, в среду 14 числа месяца сафара лета 656 [20 II 1258] в деревне Вакф дело халифа прикончили вместе со старшим сыном и пятью слугами, которые при нем состояли.

На другой день казнили прочих, которые стояли с ним у ворот Кальваза. Ни одного Аббасида, кого нашли, не оставили в живых, кроме немногих, которых не включили в счет. Мубарекшаха, младшего сына халифа, подарили Олджей-хатун. Хатун отослала его в Мерагу, чтобы он находился [там] при ходже Насир-ад-дине. Ему дали в жены монголку, и он от нее имел двух сыновей. В пятницу, 16 числа месяца сафара [23 II], среднего сына халифа отправили к отцу и братьям, и власть халифов из рода Аббасидов, которые восседали [на престоле] после рода Омейядов, пресеклась. Срок их халифата был пятьсот двадцать пять лет, а числом их было тридцать семь человек, согласно тому, как они именуются и перечисляются [ниже]: Саффах, Мансур, Махди, Хади, Рашид, Амин, Ма’мун, Му’тасим, Васик, Мутаваккиль, Мунтасир, Муста’ин, Му’тазз, Мухтади, Му’тамид, Му’тадид, Муктафи, Муктадир, Кахир, Ради, Муттаки, Мустакфи, Мути, Таи, Кадир, Каим, Муктади, Мустазхир, Мустаршид, Рашид, Муктафи, Мустанджид, Мустади, Насир, Захир, Мустансир, Муста’сим. [Последний] халифствовал семнадцать лет.