Сборник летописей. Том III

А с этой стороны Абага-хан со всеми братьями, кроме Тубшина, с эмирами и великими мужами царства, с безмерным войском устремился в Ирак и Хорасан. В воскресенье 4 числа месяца рамазана лета 668 [27 IV 1270] он выступил из ...[234] Миянэ из пределов Азербайджана. В эту пору взошли посевы. Из совершенной справедливости он постановил, чтобы ни одна душа не причиняла вреда даже одному колосу. Когда он достиг Шервияза, который называют Кунгуруланг, прибыл на служение гонец по имени Текечек, который ехал от его величества Кубилай-каана к Абага-хану, а его перехватил и удерживал Борак, [пока] он, улучив удобный случай, не бежал на десяти лошадях. Он доложил, как есть, о делах Борака и рассказал, что они все время забавляются вином и увеселениями, и лошади их не годятся, а о событии с Негудер-огулом ему неведомо. Абага-хан ускорил поход. Когда он миновал Рей, навстречу ему выехали царевич Тубшин и Аргун-ага и в Кумисе прибыли на служение [к государю]. Керманский султан Хаджджадж сопровождал их. Абага-хан всех отличил лаской и пожалованиями. Царевич Аргун-хан тоже удостоился целования руки и был обласкан. Оттуда они отправились на луговья Радкана и на том становище он роздал войску много дирхемов и динаров, а эмирам оказал почет и заверил добрыми обещаниями. Оттуда он двинулся в Бахарз и послал на разведку Кабарту-бахадура. [Этот] не сумел приблизиться [к противнику] и вернулся обратно. В другой раз он послал с остановки в Фарьябе Тупчак[235]-бахадура и Никпей-бахадура с сотней всадников. Они показались перед ними [врагами], и те перехватили дорогу, чтобы они не могли вернуться назад. [Тогда] они бросились на них, многих перебили и невредимыми возвратились обратно и доложили об обстоятельствах, которые они разузнали. Абага-хан соизволил заняться приведением в порядок дел войска, о величине которого был стих в Коране. Юшумут-огула он послал на левое крыло, Абатай-нойона поставил в средней рати, а царевича Тубшина двинул к Пул-и Чакчиран, где был юрт Маргаула. Когда он [Тубшин] прибыл туда, то напал на дозоры Маргаула, часть перебил и разграбил его обоз. Маргаул удалился к Бораку и рассказал об обстоятельствах прихода войска. Борак сказал: «Ежели Тубшин и Аргун-ага опять пришли воевать, то это те самые, которых мы уже однажды испытали, а ежели это Абага-хан, то надо действовать иным способом. Ты ступай и прегради им дорогу, пока мы устроим войско».

Абага-хан направился к усыпальницам и местам паломничества и смиренно и покорно просил помощи у творца. Когда он дошел до Бадгиса, он послал к Бораку смышленого и красноречивого гонца: «Мы-де пришли из Ирака в Хорасан и облегчили [вам тем самым] перенесение тягот и лишений пути. Ведай доподлинно, что нельзя добыть царство мира гнетом и насилием, а только снисканием любви и уважения ра’иятов и соблюдением божеских повелений и запретов. Разумный человек считает нужным остерегаться и воздерживаться от дел, конец которых опасен, а ты ныне

Стихи

Зажег пожар и спалил города,

У кого ты научился [так] править миром.

Все таки ежели хочешь, чтобы между нами исчезли вражда и борьба, то выбери одно из трех: во-первых, — мир, дабы я дал тебе Газни и Керман[236] ... до реки Синда, или, во-вторых, вернись с миром в свои края и города и не давай пути в сердце несбыточным мечтам, или, в-третьих, |A 216а| приготовься к битве

Стихи

Или меч, что проливает кровь,

Или счастья огонь, что пылает высоко!».

Борак призадумался на время, потом сказал своим эмирам:

Стихи

«С угрозой предложил он мне три пути,

|S 492| Гляди, дает наставление жаждущий мести.