Сборник летописей. Том III

Осенью Аргун-хан прибыл в Тебриз и расположился там в пятницу 6 числа месяца ша’бана лета 685 [27 IX 1286], а в четверг 28 числа месяца рамазана [68]5 года [18 XI 1286] направился в Арран. Однажды он расчесывал гребнем волосы и их много, выпав, осталось на гребне. Он сказал: «Это следы яда, который мне дал Ваджих сын Изз-ад-дина Тахира». Придя в ярость от такого обстоятельства, он приказал, чтобы его предали казни. Это было 20 числа месяца зи-л-ка’дэ [6]85 года [7 I 1287], а 5 числа месяца зи-л-хиджджэ [22 I 1287] Аргун-хан взял себе [в жены] Тудай-хатун и посадил ее на место Мертей-хатун. 19 числа месяца сафара [6]86 года [5 IV 1287] он прибыл в Билясувар, а 4 числа месяца раби’-ал-ахыра[376] [19 V] того же года — в Тебриз. Летом он отправился в Аладаг и, вернувшись оттуда, 2 числа месяца рамазана [6]86 года [11 X 1287] двинулся на зимовку в Арран. 15 числа месяца мухаррама лета 687 [20 II 1288] из Хорасана прибыли гонцы и известили от Киншу и Новруза, что тридцать тысяч всадников войска Кайду, предводителем [которых является] Йисур-нойон, перешли реку Пендж,[377] разграбили области Балха, Мерва и округу Шабургана и дошли до Хафа и Сенгана [?].[378]

7 числа месяца сафара [13 III] того же года скончалась Кутлуг-хатун дочь Тенгиз-гургена из [рода] ойрат, мать царевича Хитай-огула. 7 числа месяца раби’-ал-авваль [11 IV] от улуса Нокая приехали гонцы на берег Джуй-и нов и доставили шариль. У идолопоклонников такое [поверье] есть: когда сжигали Шакьямуни-бурхана, его пишдиль, кость прозрачная, подобно стеклянному шарику,[379] не сгорел. Мнение |A 233b| у них такое: если кого-либо, кто достиг высокого положения, подобно Шакьямуни-бурхану, будут сжигать, шариль его не сгорит. Короче говоря, когда его [шариль] везли, Аргун-хан вышел навстречу, его осыпали деньгами, ликовали и несколько дней предавались пиршествам и увеселениям. В последний день месяца раби’-ал-авваль, когда Аргун-хан пребывал в Билясуваре, пришло известие, что Тама-Токта-Муртад с пятью тысячами всадников прошел Дербент и ограбил всех уртаков и купцов. В субботу 1 дня месяца раби’-ал-ахыра [6]87 года [5 V 1288] [Аргун-хан] двинулся, чтобы их отразить. Перейдя реку Куру, он 5 числа упомянутого месяца [19 V] достиг Шемахи, остановился на одном холме, а Букая с Кунчукбалом и некоторыми царевичами отправил передовым отрядом. Дней через четыре-пять, они возвратились и привезли радостную весть, что враги повернули обратно и ушли за Дербент.

Рассказ о начале славы Са’д-ад-довлэ, которая произошла из-за побуждения к накоплению доходов от налогов в Багдаде

В лето 683 [1284/85] Тонсукея[380] послали воеводою в Багдад. Когда он туда прибыл, то назначил своим наибом и хаджибом Са’д-ад-довлэ сына Хибаталлаха, сына Мухаззиб-ад-довлэ из Абхара, который |S 525| был человеком способным, богатым и сведущим в общих и частных делах государства. Поскольку у него не было иного пути, он по своей способности, опытности и осведомленности в делах стал полновластным правителем. В ту пору должность багдадского хакима принадлежала некоему Кутлугшаху, сыну раба Ала-ад-дина, сахиб-дивана, и его нукерам Маджд-ад-дину [сыну] Кибти[381] и другим, но из-за присутствия его [Са’д-ад-довлэ] они не имели силы. В лето [6]86 [1287] г. они явились на служение в летнее становище в Сугурлуке, жаловались на него эмирам и везирам и говорили Чуши, Кучану и зонтоносцам: «Са’д-ад-довлэ бесподобный врач и достоин того, чтобы быть в услужении [хана]». Они доложили это обстоятельство, и было приказано, чтобы он состоял неотлучно при [хане] и не ездил в Багдад. В ту осень и зиму он положил основание дружбы с Урдукия, так как увидел в нем очень влиятельного [человека]. Он открыл ему: «В налоговых-де доходах с Багдада большие излишки.[382] Ежели ты возьмешь [себе] должность тамошнего хакима, я, раб, буду [тебе] служить. Мы и казенные доходы лучше других будем поставлять, да и для самого эмира окажутся излишки. А за чиновниками багдадскими числятся несметные недоимки,[383] мы и их истребуем». Урдукия доложил [об этом] на служении Аргун-хану. [Тот] спросил: «Сколько недоимок за Багдадом?». Са’д-ад-довлэ ответил: «Пятьсот туманов». Способности и доклад Са’д-ад-довлэ понравились государю. Он, пожаловав их, с ярлыком и пайзой отослал в Багдад для истребования недоимок и сбора казенных налогов.[384]

Они отправились туда, палочными ударами и пытками собрали огромные средства и вернулись обратно. В местности Кунгуруланг они прибыли на служение и представили казну. Государю [это] очень понравилось. 4 числа месяца джумада-л-уля [6]87 года [6 VI 1288] он отдал должность багдадского эмира эмиру Урдукия. Так как Тонсукей[385] умер, на воеводство был назначен Байду-шукурчи, Шараф-ад-дин из Семнана на должность мелика, а Са’д-ад-довлэ над ними мушрифом. Они вместе отправились в Багдад и приступили к этим важным делам.