Сборник летописей. Том III

После того как покончили с пиршествами и увеселениями, схватили всех эмиров и начали творить суд,[439] потому что Гейхату хотел расследовать происшествие с его братом Аргун-ханом и убийство эмиров и везиров. Сначала он сам сел и спросил Шиктур-нойона, который был главою эмиров: «Как обстоит дело?». [Шиктур-нойон] ответил: «Эмиры готовы, [чтобы] государь их допросил, дабы из их речей выяснилась и выявилась вина раба [твоего] и [вина] каждого». Эмиры согласно показали: сначала-де мятеж и усобицу надумали Тогачар и Кунчукбал. Потом сказали [об этом] Самагару и Текнэ, а напоследок, потому что они так постановили между собой, они сказали Шиктур-нойону. Он же ответил: «Со всем тем, что вы сказали,[440] я с вами тоже согласен». Когда их показания дошли до этого места, Шиктур-нойон сказал: «Там, где столько сильных и властных эмиров затевают и приводят в исполнение крамольные деяния, [что я могу поделать, ведь] я немощный старик, а братья мои, на помощь которых я рассчитываю, [находятся] в Руме на службе своему государю. Ежели бы я говорил наперекор, то не снес бы своей головы и со мною поступили бы так же, как с Чуши и Урдукия». Гейхату-хан принял его извинение и дал ему свободу. По окончании суда [Гейхату-хан] милостиво пожаловал эмиров. За Шиктур-нойоном вскоре и другие эмиры, поскольку они были уверены в прощении Гейхату-хана, быстро[441] признались в своем преступлении. Туган же был заключен в тюрьму и жены и дети Чуши и Урдукия требовали с Тугана расплаты за кровь отцов. Акбука был плох с |A 239b| Туганом и точно также Урук-хатун, а Гейхату медлил с его казнью. Урук-хатун сказал ему: «Ежели-де при таком мятеже и раздоре, которые учинил Туган, его не казнят и не потребуют с него расплаты за кровь эмиров, которых он убил, то впредь ни одна душа не будет поступать честно». Гейхату сказал: «Конечно, тому, кто творит такие дела, [следует] такое наказание». Когда Акбука услышал от государя эти слова, он вышел и послал молодцов Урдукия, чтобы они прикончили Тугана.

Гейхату 9 числа месяца шавваля[442] [5 Х] расположился в Аладаге, а на другой день эмиры Тогачар, Кунчукбал и другие очистившись от вины, поднесли хану дары и лобызали землю. В пятницу 4 числа месяца рамазана [31 VIII] Гейхату принял решение возвратиться в Румский край.

Рассказ об отъезде Гейхату в Рум и назначении Шиктур-нойона полновластным наместником

Когда Гейхату отправился из Аладага в Рум, он полновластным своим наместником во владениях Иранской земли назначил Шиктур-нойона. Оттуда [из Аладага] он приехал в Тебриз и вместе с эмирами двинулся на зимовку в Арран. В местности Карачалы, на берегу реки Куры, где был его давнишний юрт, он остановился, занялся устройством государственных дел и важных нужд и разослал во [все] стороны гонцов и ал-тамги. В конце зимы, в воскресенье 28[443] числа месяца мухаррама 691 года [20 I 1292] в [местности] Чагату скончался царевич Зенбу[444] сын Юшумута. Гейхату послал царевича Анбарчи с одним туманом войска в Хорасан, и он [Анбарчи] задержался на зимовку в окрестностях Рея.

Тогачар у Шиктур-нойона был нукером. Под предлогом свидания с детьми он [Тогачар], испросив разрешение, направился к себе домой. Садр-ад-дин Зенджани, который был его наибом, послал с ним в Казвин некоего казвинца по имени Баба и сообщил своему брату Кутб-ад-дину: «Румские-де туркмены и караманцы одержали победу над Рейхату и покончили с его делом и все эмиры согласны на царство Анбарчи. Надобно, чтобы, [ты] брат, взялся за дело и дал бы ему [Анбарчи] отчет об [этом] обстоятельстве, дабы он отменил поход в Хорасан и повернул назад в Арран». Кутб-ад-дин рассказал обстоятельства шейху Джебалю Ширази, [одному] из слуг, неотлучно состоявших при царевиче, а тот на служении доложил ему. Так как царевич был [человек] смышленый и способный, он счел нужным соблюсти условия предосторожности. Под видом гонца он послал одного из своих нукеров по имени ...[445] к Шиктуру, чтобы справиться об этом происшествии. По пути он повстречался с Тогачаром. Садр-ад-дин сказал ему: «Тебе незачем ехать к Шиктуру, поспеши обратно, чтобы царевич как можно скорее явился и сел на престол». ...[446] был хитер и смышлен [и] сказал: «Пожалуй, мне так и следует поступить. Однако, поскольку уже близко до наших жилищ, я возвращусь обратно, повидав [прежде] своих родичей».