Читаем Сборник памяти полностью

Сборник памяти

Воистину из равнодушных устЯ смерти слышал весть – и ранен еюБыл и не мог не выдать горьких чувств.Предупредить нельзя же: побледнеюИ пошатнусь. А я и побледнелИ пошатнулся. Бедный собеседникМой был не рад, что новость не сумелСкрыть от меня, нечаянный посредникМеж мной и тем – не знаю, как назвать -Зияньем, брешью, трещиною этотКошмар? Где друг мой, ум его и стать?Что я мелю? Его научный метод,Не метод, нет, улыбка и статьиО Чехове? О Господи, другоеХотел сказать я в страшном забытьи -Слов не нашел. Притих. Махнул рукою.

Грамота, полученная А. Чудаковым в первых московских соревнованиях по зимнему плаванию (первое и второе места заняли профессиональные спортсмены – мастера спорта по нескольким видам)

Апрель-май 1969 г. В походе по р. Горовастице. Таня и Вадик Паперные и семья Чудаковых

Река Протва. З. С. Паперный, М. Чудакова, А. Чудаков

Сентябрь 1987 г. В Баденвайлере по приглашению бургомистра (впервые выпущен за границу по «чеховским» делам…)

Декабрь 1987 г. Пушкинский конгресс в Амстердаме. Справа налево – B. Н. Турбин, C. Г. Бочаров

Июнь 1988 г. В Мюнхене с В. Войновичем

Июль 1988 г. В Кёльне у Л. Копелева и Р. Орловой

Август 1988 г. С мамой. Строит дачу в Истринском районе

С Сергеем Давыдовым

Декабрь 1988 г. Бонн, Пушкинский конгресс. С Е. Г. Эткиндом и Н. Я. Эйдельманом

Декабрь 1989 г. В доме дочери с Ю. Н. Чумаковым и С. Г. Бочаровым

1994 г. В Самаре на конференции. С В. Аксеновым, Е. Поповым, В. Козаком

Август 1994 г. На даче с коллегами. Справа – Б. Гаспаров и Р. Вортман

2000-е. На даче – К. Рогов, А. Осповат, А. Чудаков, А. Немзер

На даче. Слева от А. Чудакова – С. Гандлевский с женой Леной, справа – внучка Женя, М. Чудакова, Андрей Мосин

2 февраля 2005 г. У дочери

Лето 2005 г. с внучкой Женей

22 сентября 2005 г. – на вечере Василия Аксенова; последнее фото

Елена Ушакова (Елена Невзглядова)
Памяти А. П. Чудакова

Мне легче городов представить разрушенье,Внезапный взрыв в час утренний, час раннийИ гибель тысячную при землетрясенье,Чем смерть, исчезновение сознанья…И бегство из Москвы в Чебачинск дальний, ссыльный,И детство в нём внимательный филологЗапомнил и достал из каждой крохи пыльнойСмысл драгоценный, острый, как осколок.Вот Витька Сидоров, вот Боб с ножом в кармане…Для самого себя, противясь лени,Живёт не нужное, не прикладное знанье.Ложится мгла на старые ступени.Он помнил все стихи и знал, как варят мыло,Бытописанье обернулось песнью,Стихом, поэзией, и всё, что в жизни было,Казалось праздником, а не болезнью.Скажи, в какую тьму, в какую бездну канулВ обломках памяти такой богатойВесь этот мир, когда он головой о камень,Упав, ударился?.. Спросить бы надо…Да некого, а Тот, кто дал инициалыОдни и те же Чехову и другу-Исследователю, с небес полоской алойГлядит равно на наш вопрос и муку.