Сборник работ. Девяностые

Вы думаете, надо объявлять об аресте Басаева? Да он сам первым придет на скамью подсудимых, если будет знать, что по другую сторону скамьи сядут все силовые министры России, все те, кто эту войну затеял и одобрил. Полководцы, отдававшие приказы убивать, вполне могли быть судимы уголовным судом — за бессмысленную гибель тысяч русских и чеченцев. Главнокомандующему, который не ведал, что творил, хотя бы извиниться за все, что произошло. Никто за столетия геноцида вины своей публично не признал — ни цари, ни партийные вожди.

Теперь же мириться и брататься с Чечней, обещая совместную счастливую жизнь, как будто ничего не случилось, — невозможно.

Кстати, о Басаеве. Представим невероятное. Если бы во время фашистской оккупации, когда немцы стояли у Москвы и Ленинграда, если бы какой-нибудь наш Николай Кузнецов на территории Германии захватил заложников — военных, штатских мужчин, женщин — не важно, и этим заставил бы немцев заключить с нами мир, очистить нашу землю, мы бы такого человека как потом называли — тоже бандитом?

В обратный путь

Итак, 2 сентября 1996 года заместитель прокурора Чеченской республики Сулумбек Асаев тайно покинул Чечню. Он выехал рано утром на машине вместе с начальником отдела кадров и его братом-следователем. Его хорошо знали в лицо, он часто и резко (против режима насилия) выступал по телевидению. Но они сумели проскочить пост боевиков в Самашках, вырвались на свободу и в Нальчике сели на поезд, следовавший в Москву.

Еще не было пяти утра, и они с московского вокзала отправились пешком на пустынную Пушкинскую площадь. Там они сидели на скамейке, как бомжи, пока не открылись двери Генеральной прокуратуры.

Асаеву предложили опять Подмосковье — опять заместителем или помощником районного прокурора. Без жилья. Из Домодедова уезжал в Швейцарию знакомый Асаева, он продавал двухкомнатную квартиру: «Стоит 100 миллионов рублей, но тебе отдам за 70». Асаев обратился в прокуратуру: «У меня наберется 20 миллионов, дайте еще 50, помогите, и я готов работать где и кем угодно. Ему пообещали помочь, определили в следственное управление — там был полный завал — рядовым прокурором отдела, ниже должности уже нет. Он скитался у друзей, знакомых в Подмосковье.

А через несколько месяцев начальник управления финансов сказал ему: «Денег нет, ничего мы тебе не дадим».

И Асаев ушел на пенсию. Те годы, которые он работал в прокуратуре Чечни при Дудаеве, ему из стажа вычеркнули, словно он представлял там не прокуратуру России, а боевиков.

Теперь он адвокат. Купил в Москве комнату в коммунальной квартире.

Я прошу руководителей Чечни — не надо охотиться за Асаевым в Москве: Россия с ним уже рассчиталась.

Мысль — незатейливая и бесполезная: жизнь проходит, пройдет, вот так проживаешь ее и не понимаешь — кому и зачем ты нужен.

Асаев — ничей. Как те первые солдаты-контрактники, от которых отрекся министр обороны Грачев. И как те солдаты, которые неделями валялись, мертвые и умирающие — ничьи. Как бездомные офицеры, нищие учителя и врачи, шахтеры — мертвые и живые. Весь народ, вся Россия — ничья.

1998 г.

Убийство Кирова

Политический детектив

Популярность в те годы вождя ленинградской партийной организации трудно сегодня передать.

Киров возглавил парторганизацию в Ленинграде всего через 9 лет после революции, ореол революционной столицы тоже, как нимб, освещал местного вождя.

Подоплека убийства Кирова считается общеизвестной. В начале 1934 года XVII съезд партии, вошедший в историю как «съезд победителей», проголосовал за кандидатуру другого вождя на высший пост — Кирова. Однако бюллетени подсчитали так, что у власти остался Сталин. В том же году, в конце, 1 декабря, Киров был убит прямо в Смольном. А делегаты съезда, «победители», — в большинстве расстреляны.

Хрущев в середине пятидесятых, впервые открыто заявив о злодеяниях Сталина, особое внимание уделил убийству Кирова. Хрущев распорядился довести расследование этого убийства до конца, чтобы в разоблачениях Сталина и сталинизма безоговорочно, бесповоротно поставить жирную точку. Тем более что выстрел в Смольном послужил поводом для массовых репрессий.

За годы после XX съезда партии, на котором Хрущев заклеймил Сталина, четыре (!) комиссии последовательно крутили-раскручивали убийство Кирова.

В итоге дело тихо завяло, о нем забыли.

Ходили слухи, что сталинисты, еще остававшиеся во власти, все же не дали делу ход.

* * *

Следствие вело НКВД. Все тома многотомного «дела» формировались в декабре 1934 — марте 1935 гг. Ныне все документы хранятся в Центральном архиве ФСБ, по-прежнему строго засекречены.

Историк Юрий Жуков сумел ознакомиться со всеми секретными документами. Как? Его профессиональная тайна.