Сборник работ. Девяностые

— То, как летчики наши дрались,— вызывает уважение, — говорит он. — Этот бой видели и дед мой, он скотину пас, и отец, и мать со старшим братом — они за старым ясенем возле дома спрятались. Самолетов было три. Два, видно, по команде, улетели, а один, гастелловский, пошел вдоль дороги, но не главной, а проселочной, там тоже шла колонна машин. И они опустились низко и начали немцев шерстить от Беларучей аж до Мацков. Бомб уже не было, из пулемета. И они опрокинули 12 немецких машин, в том числе и легковые, и штабной автобус — оттуда бумаги разлетелись. (Это стрелки Калинин и Скоробогатый шерстили немцев до последнего патрона,— Авт.). Когда самолет пролетел Мацки, уже перед деревней Шепели, самолет задымился. А за Шепелями — сплошные леса. Полминуты лету, даже меньше. В этот густой лес немцы никогда не совались, там партизаны хозяйничали. Гастелло с экипажем мог тысячу раз прыгнуть на этот лес, их там никто бы не нашел. Но он горящую машину развернул обратно, на Мацки, там стояла немецкая часть. И отец, и мать говорили: это было страшно — огненный клубок летел, казалось, прямо на них. Ему надо было развернуться на 360, а не хватило градусов 60. И он упал на окраину болота. И огонь взвился выше леса, как взрыв.

Тарана не было. Подвиг — был.

В последний раз процитирую Решетникова, рассказавшего в своей книге о знакомом летчике, который сгорел при посадке на своей территории и которому после войны был «оформлен» таран.

«Есть что-то оскорбительное, нагло-циничное в этой «заботе» о посмертной славе боевого летчика. Будто не такой гибели ждали и требовали от него, а он взял, да и подвел — смерть принял не ту, когда она сама настигла его… Вот и пришлось подправлять «грехи».

Посмотрите, с какой зеркальной точностью приняли смерть два друга. Оба отбомбились, отстрелялись, оба могли попытаться спастись, но пошли на таран. Оба промахнулись: перелет — недолет. У каждого в экипаже по одному человеку пытались спастись.

И у обоих с разницей в 55 лет с одинаковым нарушением Указы о награде опережали ходатайства.

Есть и разница. В экипаже Маслова звание Героя в 1996 году получили все.

В экипаже Гастелло звание Героя получил один Гастелло.

Я говорил уже: как жили, так и воевали. Именное воспевание Героев шло по законам культа. Трех остальных членов экипажа старались вытравить.

Драматург И. Шток сочинил пьесу, в которой пересадил Гастелло из бомбардировщика в истребитель, и герой действовал в одиночку. Появились подобные же баллады, стихи. Была выпущена огромным тиражом марка с портретом Гастелло на фоне красивого истребителя.

Как и в случае с Масловым, после долгих хлопот друзей, родных, только через 17 лет члены экипажа самолета — лейтенанты Анатолий Бурденюк и Григорий Скоробогатый, а также старший сержант Алексей Калинин были награждены орденами Отечественной войны.

Указ Президиума Верховного Совета СССР, подписанный его председателем Ворошиловым и секретарем Георгадзе, звучит кратко: «За храбрость, мужество и отвагу». И ни слова о том, что это — летчики из легендарного экипажа Гастелло!

Говорить об этом столько лет спустя — постыдились.

Умолчали, отделили боевых друзей, бросили в осадок.

Эпилог

Только у нас в стране за одинаковую гибель четверых в одном бою дают разные награды в разное время.

Только у нас возможно, чтобы, сохраняя легенду о главном Герое войны, официальные власти не пошевелили пальцем для поисков его останков. А установленные останки другого Героя тревожили трижды, перетаскивая с места на место.