Сборник рассказов

Включил свет. Сон… просто сон, может несколько более реальный, нежели все остальные…

* * *

— Слушай, что ты думаешь об Илье? Тебе не кажется, что он стал несколько необычен в последние дни? Постоянно молчит, отвечает на вопросы неохотно, а выглядит так, как будто на него свалилась какая-то большая проблема.

— Не обращай ты внимания, я знаю его очень давно… Он просто пытается привлечь к себе внимание.

— Может быть, у него и вправду какие-то неприятности?

— Не говори ерунды. У него все в порядке. Живет в отличных условиях, материально обеспечен… Подруга у него красивая, правда на практику в Англию уехала, но вернется же. Да и не думаю, что он из-за нее будет так сильно грустить. Захочет — найдет новую.

— Ну а может мучает его что-то?

— Что? Ну что его может мучить? Просто, это такая игра у него. В депрессию. Поиграет и дальше радоваться начнет.

* * *

Илья пришел домой поздно. Почему-то, сильно не хотелось уходить с работы. Стоит закрыть глаза, как вспыхивают, оживают миллионы звезд. И каждая из них — память…

Это действительно невозможно остановить. Шаг за шагом… Все дальше и дальше, глубже и глубже…

Но сегодня, — там, в пропасти наконец-то появилась маленькая дверь с надписью «Выход». Как же он не заметил ее раньше…

Илья набрал ванну теплой воды. Раздеваться не стал, — глупо… Несколько аккуратных движений… Оказывается, это действительно очень просто…

* * *

— Еще один самоубийца, уже четвертый за вечер…

— И в ванне вены себе вскрыл, как назло…

— Да, лучше б повесился, измажемся все в крови.

— Если бы повесился, мы бы в другом измазались, тоже приятного мало…

— Ладно, вытаскивай его.

— Черт, телефон звонит. Подойти?

— Подойди. Может кто из родных. Обрадуешь их.

— Алло.

— Алло, кто это?

— А кого вам нужно?

— Мне нужен Илья. Это Дима, его друг, — голос в трубке был необычайно взволнованным.

— Илья… Скажем так, он сейчас не может подойти…

— Знаете, это очень важно. Передайте ему… Это действительно вопрос жизни и смерти. Я подумал, посоветовался со знающими людьми… Скажите, что я бы пошел наверх, уворачиваться от пуль.

Игра

Всю жизнь я любил и ценил Игру. Мне нравилось играть людьми, мыслями и словами. Но никогда не задумывался я над тем, какой тяжкий урон может нанести Игра, проведенная не по правилам.

Любая Игра всегда проходила для меня бесследно, какой бы авантюрной и коварной она ни была. Так было до сегодняшнего дня. Теперь правила изменились.

Впервые я начал проигрывать в Игру, начатую мной же, так тщательно спланированную и осуществленную.

Я стою и смотрю на свое отражение в зеркале.

— Что, друг, — ухмыляется оно, — не нравится, а?

Самое страшное — это то, что я уже не могу остановиться.

Игра, поначалу казавшаяся такой безобидной, обернулась лезвием ножа в мою сторону.

Покачиваясь из стороны в сторону, нож выбирал наиболее уязвимое место в моем теле, пока не понял, что это душа.

Отражению все равно, что со мной будет. Оно может ухмыляться, смеяться, хохотать над моей беспомощностью, но все что оно делает — это просто отворачивается.

— Какого черта! — хочется кричать мне, — Ты же видишь, что я не виноват! Помоги мне, ты ведь можешь помочь!

— Я не помогаю глупцам, — отвечает отражение, чуть повернув голову в мою сторону, — выбирайся сам.

Тогда я беру с тумбочки пистолет, вставляю обойму.

Привычным движением переправляю пулю в ствол.

Проигрывать тоже надо уметь.

Капля

Дул холодный северный ветер. Он заглянул в ее глаза.

— Ты будешь меня ждать?

— Буду, — тихо прошептала она, — Буду, — теперь уже чуть громче.

— Точно? — последовал второй вопрос.

— Да, — кивнула она, — Точно.

— Постарайся не забыть все то время, что мы были вместе, все эти волшебные минуты.

— Просто помни их, и я буду жить. Я вернусь. Скоро.

Девушка опустила голову.

— Не плачь, — улыбнулся он, — не стоит.

— Когда? — спросила она, — Когда ты вернешься?

— Важно не когда, важно как, детка. Скоро будет дождь. Дождь долгий, противный. Потом землю покроет снег. Такой белый-белый. И наблюдая, как тает снежинка у тебя на руке, как капелька дождя, оставляя мокрый след, скатывается по твоей щеке, вспоминай обо мне.

— Хорошо, — она снова кивнула.

К перрону, свистя, подошел поезд.

— Это твой, — тихонько сказала она.

— Да, — кивнул он.

— Не уходи, не надо, — шептала она ему.

— Я должен.

— Постой, возьми это, — она сняла со своего пальца серебряное кольцо. — Возьми, и тоже помни меня.

— Мы еще встретимся, — сказал он, до боли сжав ее руку. — Главное уметь ждать.

Он рывком вспрыгнул на ступеньку и исчез внутри вагона.

Перед тем как войти в свое купе, он вытащил из кармана маленький кожаный мешочек. Слегка подкинул его, пытаясь определить вес, потом развязал тесемку и положил туда кольцо. Серебряное.

«Сколько же их там… — подумал он, заглядывая внутрь, — Сотня, не меньше». Мешочек исчез в кармане. А за окном стояла она. И по щеке ее скатывалась капля. Капля, от которой остается соленый привкус. Она верила.

Клоун

— Мальчик, а, мальчик, хочешь леденец? — слышится за моей спиной. Реплика относится явно ко мне, но оборачиваться нет никакого желания. Я ненавижу этот голос и интонацию, с которой произносится эта фраза.