Сборник рассказов

Однажды он почувствовал, что огонек внутри начинает пульсировать все чаще и чаще, и понял — море рядом.

Когда его взору открылось что-то большое, голубовато-зеленое и капелька соленой воды коснулась лица, он потерял сознание.

Море приняло разгоряченное тело, и, неуклюже размахивая руками, он поплыл. Потом вышел из воды и присел на большой камень.

— Извини, — прошептал он, — я… я никогда не смогу тебя переплыть.

Ночью его тошнило кровью, а утром, бросив последний взгляд на так и не покоренное море, он впервые почувствовал, как его сердце останавливается.

Когда он закрыл глаза и лег на песок навсегда, где-то далеко, за миллион световых лет, в небе зажглась новая звезда.

Мразь

— Эй ты, — кричат мне в спину.

Я продолжаю идти.

— Остановись, — голос становится настойчивее.

Мне плевать.

— Да стой же! — я слышу шум шагов, он догоняет меня и перегораживает дорогу. Я мог бы убежать, стоило бы мне только захотеть. Но я не хочу. У меня нет причин его бояться, хотя он сильнее меня и выше.

— Я слушаю, — мой голос абсолютно спокоен. Мне не нужно прятать страх. Потому что у меня его нет.

— Какого черта ты здесь делаешь? Это мой район. Здесь не место таким отбросам, как ты, — в его голосе слышится насмешка. — Ну и урод же ты, парень!

Я молчу. Потому, что я знаю кое-что, чего не знает он.

— Придется преподать тебе урок, — его рука ложится мне на плечо.

— За что? — мой голос абсолютно ровен и спокоен.

— За то, что ты не такой, как мы все. За то, что то, чем ты занимаешься — это грязь и позор. За то, что ты сам не понимаешь своей тупости. Такие уроды, как ты, — причина всех наших бед.

Я смотрю в его глаза. И вижу, что он солгал. Ему плевать на то, что я не такой. Ему обидно, что я умнее.

— Зависть — нехорошее чувство, — с укором говорю ему я.

— Что? — его рука судорожно сжимает мое плечо, и я вижу, что был прав.

— Я не хочу тебя убивать, уходи, хорошо? — шепчу я.

— Мразь! — он звереет. — Ты знаешь, что ты уже труп? — он убирает руку с моего плеча и сжимает в кулак. Глупо, как глупо… Словно в замедленном фильме я вижу, как он отводит руку чуть назад, готовясь ударить, и рывком вытаскиваю кинжал из ножен, которые висят у меня под рукавом, потом делаю шаг назад.

Он видит это, но уже не может остановиться, и его рука устремляется прямиком в мою переносицу, натыкаясь на лезвие. Оно входит в ткань, между костяшками его кулака, с треском ломая хрупкие кости.

С диким криком он падает на землю.

— Извини, — я присаживаюсь на корточки близ него, — я, честно, не хотел. Я знаю, ты не виноват.

— Падла, мразь, ублюдок! — кричит сквозь зубы он. Я знаю, как ему сейчас больно.

— Все в порядке, — шепчу я, — эта рана не смертельна. Я вызову врачей сюда и тебе помогут.

— Почему, какого черта? — хрипит он. — Ты не должен мне помогать, мразь, ведь я пытался тебя убить.

Вместо ответа я подношу свою руку к его покрытому потом лицу. Между костяшками моих пальцев находится шрам.

Не трогай прошлого

Перед тем, как позвонить в дверь, Дэс еще раз проверил, на месте ли шестизарядник. Бластер, как ему и было положено, лежал во внутреннем кармане куртки.

— Динг-донг — прозвенел колокольчик.

Дом молчал.

— Ну что же, — Дэс усмехнулся, — не хочешь по-хорошему?

Выстрел из шестизарядника по простенькому замку, — и дверь, истекая плавленым железом, распахнулась. Тини сидела в кресле, и Дэс сразу увидел ее. Тини смотрела на него, она знала. Она ждала. Во взгляде не было страха: только вопрос…

— Привет, — улыбнулся Дэс.

— Привет, — спокойно сказала она, уронив взор на бластер, зажатый в руке непрошеного гостя.

— Ты ведь уже вызвала полицейских, да? — ее ошпарил прямой вопрос.

— У тебя нет шансов — да, я их вызвала, — твердо ответила Тини.

— Значит, у меня есть пять минут. Полицейские флаеры сегодня все в воздухе, и как назло далеко отсюда, — Дэс нервно рассмеялся.

— Ты хочешь убить меня? — холодно поинтересовалась она.

Дэс нахмурился. Неужели ей не страшно? Или смерть для нее будет избавлением? Только не думать! Ни о чем! Он все делает правильно: Главное не давать волю жалости.

— Зачем ты сделала это? Зачем ты сказала департаменту то, что я прятал, укрывал в течении пятнадцати лет?

Тини молча улыбнулась.

— Ты мне мстила?

— Да, — если тебе так проще.

— Ты мстила за то, что я не вернулся за тобой с Ксуритана. Ведь так?

— Угадал!

— Ради этого ты копалась в архивах? Взломала главную матрицу?

— Именно, — Тини кивнула.

— Это стало для тебя смыслом жизни? Огонь мести жег тебя, требуя дров. Ты сама стала Местью.

— Да! — резко воскликнула она. Да, чертов придурок. Я купилась на твои обещания. Я ждала.

— Хорошо, а теперь послушай. Ты поступила ужасно. Никогда, ты слышишь, никогда нельзя тревожить прошлое. Оно тебя обидело? Забудь! Если нарушить сон ушедших дней, дать им волю — они уничтожат настоящее и начнут грызть будущее.

Тини засмеялась. Снова. Это его взбесило.

— Прошлое неприкосновенно, — уже кричал он, — прошлое нельзя трогать! Когда в двадцать лет я попал в колонию за то, чего не совершал, — я готов был умереть.