Сборник рассказов ЛитО «Щеглы»

Буду рада отзывам! Электронная почта: stanel@yandex.ru. VK: https://vk.com/st_elena_13.

Три рассказа, написанных близнецами Толей и Тоней на исходе августа

Сегодня была «о».

Около остановки объявился огр. Огромный, опасный, оголодавший. Огр охотится. Оскаливается. Откусывает от окорока.

Тоня погрызла карандашик, задумчиво глядя на потолок. Толя тоже посмотрел вверх, прислушался и сказал:

– Дождь кончился.

– Там паук, – заметила Тоня, указав карандашом в угол.

– Про паука – завтра. Пошли, дуреха.

– Побежали, дурачок.

Тоня пихнула брата, спрыгнула с кровати и понеслась по ступеням вниз – только тонкие косички замелькали. Бежать по чердачной лестнице – как бежать по гигантской ракушке. По кругу, по кругу, и вот уже на кухне.

– Да сколько ж вам говорить, оголтелые! – бабушка скинула с плеча вафельное полотенце и шлепнула Тоню по спине. – Лестница винтовая, загремите – костей ваших не соберу.

Тоня представила, как ее костяшки с приятным стуком рассыпаются по деревянному полу: черепок – сюда, коленная чашечка – туда. А бабушка, охая, ползает по кухне и подбирает. Тоня посмотрела на брата, и тот захихикал.

– Ну, садитесь за стол, кузнечики. На обед у нас каша. Но вы и так, наверно, унюхали, – говорила бабушка, раскладывая по тарелкам душистую пшенку с тыквой. – Да руки-то, руки-то помойте!

Бабушка красивая, как огородное пугало, но Толя с Тоней ей об этом не говорят. Знают: не поймет, обидится. А пугало-то, и правда, красивое. Худое, на нем длинное платье в цветастых заплатках, волосы у него соломенные, лицо коричневое, а на лице – широкая улыбка, синие пуговицы глаз и кругляши румянца. Словом, вылитая бабушка.

Брат с сестрой вымыли руки, и не просто так, а с мылом. Сели за стол. Взяли по ложке. Каша дымилась в тарелках, в ней таяло масло и медленно-медленно уходило на глубину. Вокруг масляного брусочка золотился нимб, как на бабушкиных иконках. Толя шмякнул по маслу ложкой – совсем ушло. Тоня заглянула к нему в тарелку и тоже шмякнула.

Бабушка села рядом. Правой рукой принялась мять левую. Ну понятно: сейчас скажет такое, чего слышать не хочется.

– Вечером Римма Родионовна придет.

Тоня скуксилась, Толя нахмурился.

– Ну-ну, вы мне тут не это, – грозно и в то же время робко, как она одна умела, сказала бабушка. – Сами знаете: скоро в школу. Хватит в хвосте-то плестись, надо исправляться. Вот еще стыдоба на мою голову: внуки – двоечники! А у Риммы Родионовны – ооопыт, знааания, – протянула, словно убаюкивая. – Она вон сколько лет в школе отработала. И маму вашу… – пресеклась. – Ну, в общем, человек проверенный. Старой закалки. И чего она вам не нравится?

Толя с Тоней сказали бы, чего. Да как такое скажешь. Забили рты кашей и жуют, на бабушку не смотрят.

– Ну! Надулись как мыши на крупу, – бабушка снова помяла руку, а потом задорно хлопнула ладонями по столу. – А я вам – вот что. Напеку сегодня сонливых блинов.

– Сопливых? – переспросил Толя.

Тоня прыснула – крупинки каши полетели во все стороны – и зажала рот руками.

– Толпешка ты, кузнечик. Сонливых! Это такие блины, которые едят поздно ночью и прямо в постели.

Ну что ж, за блины, которые едятся в постели, можно и Римму Родионовну потерпеть. Близнецы быстро проглотили кашу и шмыгнули за дверь.

Два дня без продыху лил дождь, будто хотел хорошенько отдраить все вокруг перед каким-то важным событием, а сегодня наконец выглянуло солнце. Самое время выбраться из норы и понюхать сырой и свежий мир: уже опустевшие грядки и кусты без ягоды, ничейное поле и речку, вода в которой после затяжного дождя, должно быть, стала еще мокрее. Речку Толе с Тоней хотелось повидать особенно, хоть и нельзя сказать, что они ее любили. Купаться ходили всего дюжину раз за лето и всегда с бабушкой или дедом.

Близнецы выскочили на крыльцо, вприпрыжку спустились по лестнице, перемахнули лужу и грянули:

– Дед, привет!

Дедушка не испугался: вот никогда его врасплох не застать. В большущих рукавицах, линялой тужурке и розовой Тониной панамке дед подрезал малину. Он забрался в самую гущу и чикал там секатором. Звук получался сочный, приятный, Толя с Тоней аж заслушались.

– О, выползли, достоевские фиговы! – выкрикнул дедушка. – На какую букву сегодня писать будете? Алфавит еще не кончился?

– Не кончился, – ответила Тоня. – Сегодня у нас «о».

– О! – важно повторил дед.

– И мы уже написали вообще-то, – дополнил Толя.

– А теперь чего, на речку побежите? Вы это, поаккуратнее там. Я сегодня ходил, вода из берегов вышла. Пляж затопило.

Близнецы кивнули. Конечно, вышла. Наполнилась, налилась, на нас наброситься надумала… Толя и Тоня взялись за руки и побежали к калитке.

– Боты, боты-то наденьте, – вслед прокричал дедушка.

И бабушка, высунувшись из окна, весело спросила его, хотя сама все видела:

– Что, ускакали уже? Ну оголтелые! И боты не надели.