Читаем Сборник рассказов с конкурса "Наше Вам С Кисточкой" (СИ) полностью

С самого детства, как только начала ходить, Жади всегда была рядом, хвостиком ходила за братьями Девил. Вот и в этот раз увязалась с ними осматривать старое поместье, что так неожиданно свалилось на Тони и Эда, старый дядюшка почему-то решил оставить им родовое гнездо вместе с нелепым гербом и лживыми легендами. Таких женщин не бывает.


'Таких женщин не бывает'. Верные пока нет проблем, внимательные пока выгоден. Теперь я один, сталось несколько дней, вероятность найти донора мизерна. Всю жизнь следил за телом, тренировался, качался, а подвело меня сердце. Через несколько дней этот слабый орган остановится, и жизнь Эдварда Девила закончится, моя жизнь закончится. Сожалеть особо не о чем. Печально немного. Грустно, что даже верный Хвостик исчезла. Странно, но сейчас мне хотелось увидеть ее, только ее. Но она не приходит, больничная палата не придает оптимизма, а скорая смерть пугает окружающих.


'Таких женщин не бывает'. Сколько раз повторял себе это. И вот, оказалось, что бывают. Была рядом много лет, а я и не замечал. 'Я, тот Демон, что остался без хвоста. Без Хвостика'. Почти год потратил на выяснение, кто стал донором и вот ответ. Документы лежали на столе. А ее сердце билось в моей груди. Я так злился, что она не приходила, не навещала меня после операции. А она во мне. Редко приживается женское сердце в мужском теле, но ее прижилось, отторжения не было. Ушла навсегда. Добровольно. Она сама так решила. Отдала свою жизнь мне. Вырвала сердце ради любимого, чтобы он жил. Чтобы я жил. И я буду жить, пока жив я, жив и Мой Хвостик с огромным сердцем.



♥ 8 место Шторм Елена

Вьюга

АННОТАЦИЯЗимний демон и охотница оказываются заперты в лачуге во время метели...

За этим демоном я охотилась три года. Три коротких лета, наполненных солнцем и пылью дорог. Три долгих зимы - в наши края холода всегда приходили на правах хозяев. Мой враг зиму любил и выбирал для самых рискованных путешествий, раз за разом скрываясь от погони в снежной мгле.

Но сегодня удача улыбнулась мне. Почти.

Старый Каратель, придерживая ворот плаща, продрался ближе сквозь снег. Ноги его в тяжёлых сапогах вязли в белой пелене. Пар вырывался изо рта при каждом выдохе, борода обледенела.

- Ну, девонька? - гаркнул он, скалясь. - Будь я проклят! Сколько ещё до ущелья?!

- Нам лучше бы свернуть к горам, - рассудила я со вздохом.

- Смеёшься? Ещё немного! Из котлована твари не уйти. Успеем поймать его там до непогоды - и мерзавец наш.

Доверия между нами не было с самого начала. Я не люблю псов инквизиции, а они не любят меня. Хотя когда мы вместе загоняем одну нечисть, с ними не так уж плохо.

- И всё же, лучше найти пещеру, пока вьюга не угробила твоих солдат.

- Какого чёрта, девчонка? Хочешь снова упустить добычу? Уж не жалеешь ли ты его в самом деле?!

Я только поджала губы.

Это что-то вроде глупой шутки, которую не сговариваясь подхватывает каждый, с кем я встречаюсь. Последний пёс в отряде знает, что меня зовут Нежаль. И что жалости я не ведаю.


Увы, зима не была к нам милосердна. Вьюга разыгралась до темноты, ветер налетел и швырял в лицо ледяную крупу, стонал в седых горах. Солдаты еле волочили ноги, кольчуги тянули их к земле.

Упрямый Каратель одумался поздно, и укрытие мы искали уже отплёвываясь от снега, в глубоких сумерках.

Тревога в груди росла, хоть я и старалась не показать её изо всех сил.

А потом... мы увидели его.

Фигура возникла во мраке так быстро, что первый солдат не успел закричать. Его смело волной снега, бросило в сторону. Второй ахнул только:

- Он здесь! - и полетел следом.

- К оружию! - Каратель был первым, кто выхватил меч. После меня.

Я знала, что демон попытается вырваться, обязательно! И он выбрал добрый момент, чтобы напасть, чего и говорить.

Но вдруг его лицо возникло рядом.

Так близко, что можно коснуться.

Рука метнулась мне к груди. Под сердцем кольнуло - больно, коротко... И моя решающая стычка закончилась, толком не начавшись.


***


Очнувшись вновь, я вздрогнула.

Картина казалась жуткой. Прямо на меня смотрели глаза цвета льда. На бледном лице с тёмными скулами и правильными, но жестокими чертами. Он был почти похож на человека, если не считать рогов...

- Наконец-то ты проснулась, - едва заметно улыбнувшись, сказал мой враг.

- Ты... - Воспоминания нахлынули разом. От страха в горле пересохло, и я с трудом разлепила губы. - Где я?

- В моей власти, похоже, - улыбка стала хищной.

О, Создатель.

Я резко села на ложе. Бесполезно. Оружия, разумеется, рядом нет. Вокруг - деревянные стены и мягкий свет, под спиной соломенный матрас. На мне одежда, даже плащ, но это место...

- Охотничий дом, - демон словно прочитал мои мысли. - Мне так и не удалось прорваться сквозь вашу засаду. Только отступить. Ну, хоть ценную добычу с собой унёс.

- Если думаешь, что ради моей жизни каратели пощадят тебя... - начала я.

- О нет. Я же не совсем дурак.

- Тогда почему не убьёшь? - Слова вылезли из горла с хрипом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дураки, дороги и другие особенности национального вождения
Дураки, дороги и другие особенности национального вождения

В итоговую книгу Юрия Гейко «Дураки, дороги и другие особенности национального вождения» вошло все лучшее «автомобильное», написанное в «Комсомольской правде», рассказанное на «Авторадио» и показанное на телевидении. Статьи, посвященные самым разнообразным практическим темам, волнующим автомобилистов: защите автомобиля от угона, выборе резины, щеток, фар, стекол, зимнему обслуживанию автомобиля, автокосметике, ДТП, правилам поведения на дорогах и этике автомобилистов, соответствию автомобиля требованиям активной и пассивной безопасности, езде ночью и в ограниченном пространстве, сну и еде за рулем, животным и детям в машине; социальные статьи о милицейских «разводках» и способах противодействия им, о психологии гаишного развода, недоплате и ловушках страховых компаний, схемах обмана на дороге; а также путевые заметки, исторические обзоры и лирические очерки, посвященные автомобилям.

Юрий Васильевич Гейко

Хобби и ремесла / Разное / Без Жанра
Разум
Разум

Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста.Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.

Дэниэл Дж. Сигел , Илья Леонидович Котов , Константин Сергеевич Соловьев , Рудольф Слобода , Станислав Лем

Публицистика / Самиздат, сетевая литература / Разное / Зарубежная психология / Без Жанра