Читаем Сборник рассказов с конкурса "Наше Вам С Кисточкой" (СИ) полностью

Когда я увидела ущелье - или то, во что оно превратилось - даже на стон не хватило сил.

Горы снега завалили его наполовину. Там никто не мог выжить. Если демону повезло, он обрушил снега за спиной и предстал в одиночку против двух десятков инквизиторов. Если нет... может, смерть во льду - именно то, чего он хотел. Быстро, надёжно, и...

Ноги подогнулись сами, и я упала в снег. Рыдания подкатили к горлу.

Идиотка.

Но я не хотела. Нет! Не так! Руки сами начали цеплять белую крупу - хватать и расшвыривать комья огромной горы. Я больше не чувствовала холода. Как и воды на лице. Я не видела цели, но и смысла отступать... его тоже нет.

А потом меня окликнул хрипловатый голос:

- Значит, тебе не жаль на меня слёз, девочка?

Я...

Не знаю, как развернулась и закрыла рот руками.

Не знаю, как рванулась и оказалась прижатой к груди

- Возможно, я был неправ, - шепнул мне тихо мой демон. - Возможно, мы просто слишком крепко связаны, чтобы разойтись.



♥ 9 место


♥Астрадени Джейн

Оболванить демона и полюбить


Он пришёл ко мне в дождливый хмурый вечер...

Я целый день крутилась на работе как электровеник. Мыла, стригла, причёсывала и красила головы, мечтая о своей уютной квартирке, тёплом пледе и чашечке ароматного какао с плюшками, а непогода пусть останется за дверью и бушует за окном. Так я грезила о безмятежном вечере, напоследок подметая метёлкой пол. Нет, домой я на метле не летала. Добиралась туда на обычном рейсовом автобусе, и последний уходил через полчаса.

Напевая песенку, я убрала инвентарь в кладовку, сняла фартук, повесила на крючок... Дверь распахнулась! И в салон ввалился жалкий промокший субъект.

- Арамейские черти! - хрипло выругался он, отряхнул плащ, и по сияющему полу растеклась мутная лужа.

Я минуту назад всё помыла!

Сердито упёрла руки в бока, и открыла рот, собираясь обрушить это на вторженца в самых доходчивых формулировках, но тот вскинул мокрую голову, посмотрел на меня. И слова колом застряли в горле.

Вот так и пропадают... С концами.

Глаза у него оказались синие-синие в ободках из чёрных-пречёрных ресниц. Прости, господи! Но зачем ты порой так щедро одариваешь мужчин тем, что по праву принадлежит женщинам? Несправедливо! Многим из нас приходится ухищряться, чтобы соперничать с мужчинами даже в этом - истинно женском, природном очаровании.

Глупое сердце выстучало бравурный марш, как игрушечный барабанчик.

Я не должна о нём так думать. Не должна! Он клиент. Если не грабитель.

- Стрижку... - прохрипел 'не грабитель'. - Срочно!

А я и так, на всякий случай, вооружилась - феном и ножницами.

- Здесь всех стригут. Это парикмахерская, но мы уже закрыты.

Вот! Пусть считает, что я не одна.

- А где табличка? - нагло прищурился незнакомец. Отчего чёрные стрелы ресниц привлекательно встопорщились.

Спаси и сохрани!

- Я как раз вешала, а тут вы...

- Заплачу второе больше.

Видать, ему очень приспичило. Или он стригущий, нет, стригущийся или... Стрижечный маньяк?

- Садитесь. Туда... Да, не туда! В кресло.

А что? Назову сразу тройную цену. Забуду показать прейскурант, а он и не вспомнит. И на такси мне хватит! Поеду как королева... И голову клиенту мыть не надо. Благословен дождик...

О, нет! Я не уследила, и этот сырой чертяка наследил не только у порога.

- Стоп! Сперва разуйтесь. Плащ снимите. Повесьте... Нет! Не сюда. Туда, - махнула рукой на фикус у входа. Всё равно поливать, так заодно с плаща в кадку и накапает.

Плащ он снял. И ботинки с носками. И рубашку. Пусть. Насквозь же вымок... Ммм... А без рубашки ему гораздо лучше...

Не смотри, Эванджелина. Не смотри! Ты - без пяти минут монахиня. Помнишь? Да, но... Развлечься бы на посошок... Ах, ты! Развратница. Читай катехизис.

Пока я себя мысленно распекала, он успел скинуть и штаны.

'Бац!' - грохнулся фен.

'Звяц!' - брякнулись ножницы, с отрывом в миллисекунду.

А там реально было с чего и чему падать.

Нет, трусы он не снял. Но зато из этих самых трусов и прямёхонько ко мне по глянцевым плиткам пола подполз его... Хвост!

- Ты кто?! - я вытаращилась на парня.

Глаза у меня сейчас точно, как у лемура! Голодного и обалдевшего.

- А по мне не видно?

- Ммм... Орангутанг?

Выбритый слегка.

- Орангутанг*? Не-ет. Это мой гадкий братец. Мы с ним ни капли не похожи. Он вылитый Бегемот*, в миниатюре.

Бывает. Ошиблась. Перепутала с гориллой. Таких высоких, стройных, мускулистых, загорелых... Короче, красивых орангутангов не существует. И пока я разглядывала незнакомца, волосы у него подсохли, как-то чересчур быстро, и закурчавились.

Зачем ему стрижка?

- Эй!

У меня перед носом что-то распушилось и замелькало.

- Хватит пялиться! Делом займись.

'Ага, будешь так со мной разговаривать, обрею тебя наголо', - конечно вслух я этого не сказала, а лишь храбро подумала.

'Хоп!'

И поймала 'пушистого' в кулак. Кисточка? На хвосте!? Серьёзно?

- Смотри, как разрослась. Стричь пора. И чтоб красиво! Моя невеста аккуратные любит и тонкие, для проникновения туда, куда... Нужно. Стриги!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дураки, дороги и другие особенности национального вождения
Дураки, дороги и другие особенности национального вождения

В итоговую книгу Юрия Гейко «Дураки, дороги и другие особенности национального вождения» вошло все лучшее «автомобильное», написанное в «Комсомольской правде», рассказанное на «Авторадио» и показанное на телевидении. Статьи, посвященные самым разнообразным практическим темам, волнующим автомобилистов: защите автомобиля от угона, выборе резины, щеток, фар, стекол, зимнему обслуживанию автомобиля, автокосметике, ДТП, правилам поведения на дорогах и этике автомобилистов, соответствию автомобиля требованиям активной и пассивной безопасности, езде ночью и в ограниченном пространстве, сну и еде за рулем, животным и детям в машине; социальные статьи о милицейских «разводках» и способах противодействия им, о психологии гаишного развода, недоплате и ловушках страховых компаний, схемах обмана на дороге; а также путевые заметки, исторические обзоры и лирические очерки, посвященные автомобилям.

Юрий Васильевич Гейко

Хобби и ремесла / Разное / Без Жанра
Разум
Разум

Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста.Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.

Дэниэл Дж. Сигел , Илья Леонидович Котов , Константин Сергеевич Соловьев , Рудольф Слобода , Станислав Лем

Публицистика / Самиздат, сетевая литература / Разное / Зарубежная психология / Без Жанра