У входа в больницу остановился эскорт из трех больших черных машин. Из них вышли два врача в белых халатах, два санитара с носилками, охранники в черной форме и молодой человек, видимо, старший, уверенно показавший рукой всей делегации на вход в областную больницу. Сзади, последней, испуганно семенила ногами молоденькая медсестра в кокетливой белой пилотке. Через пять минут вся делегация вместе с испуганным главным и лечащим врачом вошла в общую, удивленно замолчавшую палату сердечных больных. Охранник профессионально встал около двери, внимательно осматривая всех лежащих мужчин.
– Виктор Сергеевич! – обратился молодой помощник к шефу. – Мы за вами! Врачей я взял с собой. Перелет вам не противопоказан. Самолет ждет!
Главный врач тихо оправдывался перед своим известным столичным коллегой:
– Ну не знал я, не знал! Привезли его после обеда. Вот этот, – он, видимо, хотел сказать «алкаш», но по ходу разговора поправился, – гражданин, положили в общую палату!
Лечащий врач что-то тоже тихо говорил второму прилетевшему москвичу, который внимательно читал историю болезни. Санитары аккуратно поставили около кровати Бекетова носилки.
– А вдруг в дороге что-то случится? – тревожно спросил главный врач.
Ему было стыдно за бесплатную никчемную медицину, за не очень чистую бедную больницу. Явно назревали служебные неприятности. Этот молодой человек в дорогом костюме с запахом французского одеколона, холодно смотря сквозь него, не заметив поданной руки, говорил сухо, отрывисто. Столичная штучка! Ишь, как презрительно отвернулся!
Ответил прилетевший врач:
– На борту все имеется, это специальный самолет!
Бекетов боялся снова потерять сознание – он посмотрел на помощника и подозвал его к себе легким кивком головы.
– Да, Виктор Сергеевич, – мягко отозвался он, нагнув голову и делая шаг к кровати шефа.
– Мои вещи из отеля надо забрать!
– Я уже забрал, вот они, около охранника! – он показал рукой на большую темную матерчатую сумку, быстро достал из кармана мобильный телефон. – С Верой Павловной не желаете поговорить?
Больной слабо покачал головой:
– Нет, пока не хочу. Потом, позднее. Сам позвони, только не нагнетай!
– Есть, – отозвался помощник.
– Ну, начнем? – спросил один врач своего коллегу.
Тот внимательно осмотрел лицо Бекетова и спросил:
– Поехали?
– Подождите пять минут, – ответил всем Виктор Сергеевич.
Он посмотрел в сторону окна, где стоял растерянный слесарь-инструментальщик. Все замолчали, и тишина повисла в общей палате.
– Две кружки пива, – сказал тихо Бекетов, ни к кому не обращаясь. Он вздохнул и добавил, смотря на выпускника Оксфорда, воплощение оптимизма и деловитости: – В пиджаке, во внутреннем кармане, моя чековая книжка, достань ее!
Тот быстро принес пиджак и стал аккуратно щупать шелковую подложку.
– Сейчас, сейчас найдем. Ага, вот она! Он радостно достал длинный изящный блокнот известного банка.
– Саша, иди сюда, – тихо позвал инфарктник.
Под напряженным, немигающим взглядом охранника Санек подошел к кровати друга и встал рядом. Виктору Сергеевичу почему-то стало весело, как в детстве. Теплый ветерок из большой форточки ласково обдал его лицо запахами юности: цветущей акации, свежей речной рыбы и особенным, едва уловимым духом зеленого помидорного куста, гордо растущего около деревянного забора. Помощник стоял рядом, раскрыв чековую книжку и приготовив ручку.
– Заполни все атрибуты чека, подробно!
Бекетов посмотрел на старую, выцветшую от частой стирки рубашку друга детства и снова обратился к молодому человеку, называя денежную сумму. В окаменевшей от удивления тишине палаты больной слабо поднял правую руку.
– Давай!
Строчки написанного, казалось, плыли перед глазами, но он подробно, аккуратно расписавшись, вложил оторванный розовый листок в темную и широкую Санину ладонь.
Наваждение
Новые, с лаковым покрытием игральные карты легли веером на полированную поверхность дубового стола.