Сборник стихотворений. Понемногу обо всём

Депутатов и министров лик.

Деятелей мусорно-помойных

Вес, увы, избыточно велик.

…

Невзрачный, неказистый тракторок,

Косил, довольно шустро, клеверок.

…

Когда дела элиты грязны,

А планы – мутная вода,

Старательно бичую язвы

Чиновного вредотруда.

А коль дела прозрачно-чисты

И нет нужды страну спасать,

И жизнь течет светло, журчисто,

То станет не о чем писать.

…

Нас пытаются вести

Подозрительным маршрутом.

Значит – выгодны кому-то

Буерачные пути.

…

Гадкой атмосферы своенравность,

Нудный политический застой.

Если у народа есть бесправность,

То полны газеты пустотой.

…

Взять россыпь книг, все тухлое повидло,

Хоть каждый автор – вроде, знаменит.

Сильно псевдописательское быдло,

Литературу топит, хоронит.

И, будто нет людей – одни проекты

Беззубой и угодливой письбы.

Где романисты, критики, поэты?

Их единицы, но вокруг дубы

Бездарные, раздутые рекламой,

Лудят насквозь коммерческий продукт.

Такой литературы панорама –

– Гори она четырежды в аду.

…

А сегодня воскресенье,

День сентябрьский, день осенний,

Не погодка, а раёк,

Пьём неспешно кофеёк.

…

Седина на моём подбородке

Проявилась, снежком окропя.

Это что! Мои дяди и тётки

Поседели годов в двадцать пять.

Им достались лихие годины,

Черных бед несусветная тьма.

Видно вправду, большие седины

Позволяют набраться ума.

Я же прост, не излишне проворен,

Мои плечи ещё не висят.

Не рождён – ослепительно чёрен

Потому поседел в шестьдесят.

…

Как хорошо мне спиться по утрам

Уж солнца луч пронзил стекло окошка.

И стих ночной, барачный тарарам,

А возле ног в клубок свернулась кошка.

…

Когда чинил старинный карбюратор,

Стал грызть меня сомнений короед:

Кто я – обычный скромный литератор,

Иль необычный и к тому ж поэт?

Заманчив, грозен вид системы горной,

Суровой тиши мощь и красота.

Сияют ослепительно и гордо

Вершины Заалайского хребта.

…

Бывает так, что ускользает рифма

И слов набор – сплошная чепуха.

Коль не сумеешь счислить логарифма

Шального, своенравного стиха.

Но напрягусь и всё-таки решу я

Задачу, пусть со злостью и в поту.

И радость испытаю, и большую

Усталость, после творческих потуг.

…

Я прям и смел – такая личность,

Не по нутру мне чепуха,

Излишняя филологичность,

Или прилизанность стиха.

Я восхищаться не устану,

Как точно и без суеты

Владели строчками титаны

Прегениальной простоты.

Природа, видно специально

Старалась, где-нибудь в глуши,

Зажечь в душе провинциальной

Божественный огонь души.

Там одаренные натуры

И живописнее места

Столпы родной литературы

Оттуда вышли неспроста.

Зато в разросшейся столице,

Несутся, не жалея ног,

Писаки, в группу, в стайку сбиться,

Нет, литератор одинок.

В тусовках наших не возникло

Звёзд мировой величины.

Словесность жалобно поникла,

Великих нет и не видны

Хотя бы классиков зачатки.

Нет лозунгов, борьбы, знамён –

– Унылейшие отпечатки

Увы, не творческих времён.

…

Не возводи не ближнего поклепа,

Доносы по инстанциям строча.

Народ не любит кляуз губошлепа,

Пристукнуть могут часом, сгоряча.

Уж сколько лет власть призывает страстно

Стучать, следить и, карами грозя

Наушничать, но это всё напрасно,

Нас переформатировать нельзя.

…

Юмор

Опять напился, он таков –

– Поэт Портянкин-Каблуков.

…

В стране шоу бизнес неслабый:

Раздетые, вплоть до трусов,

С эстрады поющие бабы,

Фальшиво и без голосов.

На шабаш смотрю удивлённо,

Все песни подобны гнилью.

Они же дают утомленно

Дебильных словес интервью.

Сильна приэстрадная шайка,

Цистернами плещется грязь.

Поди ка, попробуй, сломай-ка,

Она, как нарост прижилась.

…

Пестрят деревья разноцветьем,

Усохли плети огурцов.

Ты, осень, расскажи, ответь мне:

– Кто изменил твоё лицо?

Зелёным радует нас лето,

Зимою – всё белым бело.

А ты, с весной, то так одета,

То этак – грустно, весело.

Гуляю по увядшим травам,

Любуюсь красотой осин.

Да, ранней осенью по нраву

Бродить поэтам на Руси.

…

Вспомним время боевое,

Шесть учебников в пыли.

Глянул в зеркало кривое

Исторической дали.

В каждой книге ход событий

Подан, с долей выкрутас.

Куча версий и «открытий»,

Что не автор, то – фантаст.

Исторические лица,

Через одного – свинья,

Беспокойные страницы

Летописного вранья.

Царь, царица и Распутин,

Ленин, Троцкий и Свердлов,

Каждый образ крайне мутен

И достоин горьких слов.

Кто тут свят, а кто преступен?

Не пойму порой, хоть плач.

Исходя из их поступков

Каждый – жертва и палач.

Та война и торопливый

Злой милитаристский ор:

Эх даёшь Царьград, проливы

Дарданеллы и Босфор!

Года три сражались шибко,

Кровь, калеки, боль утрат.

Объявили, что – ошибка,

Ленин прибыл в Петроград.

В опечатанном вагоне,

Долгожданный, дорогой,

Для создания агонии,

С кокаином и деньгой

Разгулялась злая сила,

По просторам разлилась.

И страну перекосило:

Рухнули и фронт, и власть.

Бились яростно, дерзали,

Претерпели холод, зной.

Как же вдруг мы оказались

вшей стороной?

Вот и думай, и гадай-ка,

Как же мы пошли ко дну?

Как, предательская шайка

Изувечила страну?

Замела седая вьюга.

Мир позорный заключа,

Нас травили друг на друга,

По указке Ильича.

По его мудроголовью,

От Востока, до Карпат,

Вся страна умылась кровью

Сгинул – каждый третий брат

Керенский, Дзержинский, Радек,

Сталин, Мехлис, Маленков.

Как на сказочном параде

Кровопийственных зверьков.

Эти недочеловеки

Оккупировали власть

И побольше чем полвека

Измывались рьяно, всласть.

НЭП задумали со страха,