Читаем Сборник стихотворений. Понемногу обо всём полностью

Не пришлось мне на коленях жить.

Итого года

Вновь зима и снежок искристый,

Друг холодного декабря,

Разукрасил молочно-чистым

Цветом, щедро его соря.

И морозцем спешит природа

Прятать воды под панцирь льда.

Значит надо итоги года,

Не простого, подбить тогда.

Об успехах экран вещает,

О грозе пандемичной тьмы.

Люди здорово обнищали,

Не богатые, только мы.

Подчиновное волонтерство,

Краски ярки, а толка – чуть.

Нескончаемое актерство,

Ядовитая чиномуть.

Шахтных взрывов трагичны даты –

– Пик хозяйничанья ворья.

Караваны во льдах зажаты,

Из-за жадности и тупья.

Людям стало давно понятно:

В никуда бестолковый путь.

Но одно мне весьма занятно:

Понимает ли кто-нибудь

Из жаднющей и алчной своры

Той, что стелет туман и дым,

Что не вечно глумится ворам?

Отвечать неизбежно – им.

Чино-гнилостные угрозы.

Метастаз разбежалась тьма.

Политические морозы,

Политическая зима.

Нам хватает переживаний

И домашних, простых забот.

Год надежд, разочарований,

На пороге уж новый год.

Впереди – иль полоска света,

Иль тупой безнадеги тьма.

Перемелется, сгинет эта

Затяжная полит-зима.

Ложные успехи подытожа,

С глупою упертостью барана,

Лосная, раскормленая рожа

Нагло врёт с широкого экрана.

Следы зайчишек-хороняк.

Земля укрыта шубой нежно

И, черноствольная на снежном

Ольха вдоль речки, да ивняк.

А злобный ветер студит лица.

Зимой всегда мне сладко спится,

Но и мечтается всерьёз.

Стихий природных множество гуляет,

Грозит за катаклизмом катаклизм.

Людей же, неизменно удивляет

Загадочный погодный механизм.

Наворотили власти дел,

Министрам уж вставляют клизмы

И скрип управо-механизма,

Чтоб он проклятый заржавел.

Ведут осатаневшие ворюги

Через овраги, горы и леса

Страну. Дожди, снега и вьюги

В пути. Уж слышны голоса:

– Доколе эту кабинето-нечисть

Терпеть покорно, слушать и молчать?

Им – деградантам думать даже нечем,

Их интеллект – не выше кирпича.

Сынки, племянники, зятья и проститутки

Приближены к кормушке, к закромам.

Не шутим мы, какие уж там шутки.

Что впереди? – Чернейшей ночи тьма.

Со здравыми согласен голосами,

Но не люблю, кто попусту орёт.

Возьмите себя в руки, твердо, сами

С упрямой волей двигайтесь вперёд.

Сна не могу отбросить марево,

Какой-то немочью задело…

Ещё часочек покемарю я

И, лишь потом возьмусь за дело.

Зудит и вредит недовласти лишай,

Скликает различные беды.

На бога надейся, а сам не плошай –

– Вот формула нашей победы.

Плывут на север облака,

Знакомый уплетает грушу,

А мне выматывает душу

О малой родине тоска.

Сосед – дедуля деловой,

Он что-то прячет в свои сумки,

Потом уходит с головой

В воспоминательные думки.

На берегах Москвы реки и Истры,

В Подольске, Баковке, Рассказовке, Клину,

Гаишники, чиновники, министры

Дворцами позастроили страну.

За ними – вороватые банкиры

И олигархи – те не отстают,

Из воздуха, как лучшие факиры

Деньгу черпают, строят свой уют.

На первый взгляд – почти предбанник рая,

Уютная картина, красота,

Но ведь народ российский вымирает,

С жильём – беда, с работой. Нищета.

Большой страны убога панорама.

Нам план заботы подают всерьёз?

Иль выполняют некую программу,

Свою или чужую? Вот вопрос?

Верни мне память – дорогуша,

Раек походного житья.

Ночное кваканье лягушек,

Ночные трели соловья.

Ондатры осторожной норка,

Костер, кипящая уха,

Лесок, сорока тараторка,

В палатке чтение стиха.

Плеск рыбы в глубине залива,

Минуты редкой тишины.

Деньки той юности счастливой

Наивной радостью полны.

Я вовсе не писака-переросток,

Трухлявый и с тетрадками в руках.

Мне, вечером, преподнесли в подарок

Красивые штиблеты на шнурках.

Страна и публика устала

От псевдотворческих начал.

Поэт скатился с пьедистала,

А композитор – обмельчал.

Но, несмотря на неудачи,

Гремят фанфары и салют.

Теперь скромнейшие задачи

Решает примитивный люд.

Гудит восторг рекламы аха,

А я скептически молчу.

Убогим не достичь размаха,

Он им совсем не по плечу.

Капель и снег слетают с крыши,

Есть повод чуточку взгрустнуть:

Проводим мы Машкова Мишу

В тамбовский, недалёкий путь.

Не забывай, как нам дружилось

В те «ямы плавской» времена.

Напутствие: «Чтоб всё сложилось

И, смыслом жизнь была полна».

Земные хляби царь-мороз

Своим дыханьем обездвижил

И вот теперь я ясно вижу:

Зима надолго и всерьёз.

Скупое солнце декабря

Над горизонтом еле-еле,

А скоро вьюги т метели

Сулит прогноз календаря.

Надел сверкающий халат

Старик декабрь – макушка года.

Настраивает нас природа

На мудрый, философский лад.

Снежинки за окном порхают,

За миллионом – миллион.

А я лежу и отдыхаю,

Задумчив, умиротворён.

В недрах преогромнейшей страны

Есть неимоверные богатства,

Но какое сказочное гадство,

Что всего того мы лишены.

Юмор

Прилягу, малость прикорну,

Страну же не охватят беды,

Коль я часок-другой вздремну,

После хорошего обеда.

Мише Машкову

Не забывай скромнейший Плавск

И долгих вечеров беседы,

И чтение библейских глав,

И храп наивного соседа.

Коль станет тяжело, тогда

Прочти рифмованные строчки

Утихнет боль, уйдёт беда –

– То запятая, а не точка.

Уроки истории.

Эмоции тех дней далёких

В моём сознании сидят.

Шальной истории уроки

Народу вряд ли повредят.

К закату «брежневского рая»

Фальш-коммунизм едва теплел.

Он, потихоньку умирая,

Давно и тягостно болел.

Народ устал, хотел другого,

Не знал, что ждут его беда

И сумасшествий митинговых

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия