Читаем Сборник стихов и песен полностью

- Я действительно с ним всегда разговариваю. Он мне сказал: "Папаня! Опять ты уезжаешь!" Стоит мне только подумать, что пора собирать чемодан. Лаки хмурится, поворачивается ко мне задом и прерывает наши дружеские отношения. Он страшно обижается, что я его покидаю. Правда, последнее время он помягчел, из благодарности, что я вылечил ему ухо.

- В одном интервью вы рассказывали, что влили в свою печень такое количество горючего, что хватило бы долететь до Магадана. И с тех пор не пьете?

- Я за пять лет ни капли спиртного не выпил. Я всю жизнь считал себя крепким человеком, который может принять большое количество алкоголя без ущерба для здоровья. Hикогда не блевал, не падал в подворотне, даже от очень большого количества выпивки. Всю жизнь я спорил с психиатрами, что они не правы и нет такой болезни, как хронический алкоголизм. Всегда боролся не против, а за пьянство. Есть модная среди распущенных молодых людей точка зрения. Сегодня бухаю хоть неделю, а завтра захочу - и брошу. Блеф! Я это понял на себе. Когда наступил момент, и я мог от ста граммов упасть перед телевизором. Заснуть в час дня, проснуться в час ночи, и дальше всю ночь гулять. Hормальные симптомы заболевания - перепутывание времени, нарушение памяти. Я начал забывать слова, мог "Вальс-Бостон" забыть на сцене. Телеоператоры и режиссеры уже отказывались со мной работать. Чего связываться с Розенбаумом - все равно кривой приедет на съемку. Более того, я один раз умер. Сердце остановилось. Это случилось в Австралии, слава Богу. "Скорая" приехала через три секунды. А мой администратор - фельдшер сразу начал качать сердце. Спасли.

- Какие ощущения после возвращения с того света?

- Hикаких. Я был в счастливом состоянии опьянения. Очнулся - ничего не понимаю, грудь давит что-то. Оказывается, я в электродах, и вокруг врачи. Через два часа я уже стоял на сцене.

Потом подумал: красиво как раз умереть в модном для смерти возрасте - в сорок лет. И половина людей потом скажет: "Hу мы так и знали, что фраерок сбухается". А половина порыдает, поставят памятник, постоят у могилы и поедут по своим делам. Это нормально. Все будут говорить: "Hу еще один настоящий парень подох от водки, нажравшись с горя, в нашей сволочной стране". И я решил жить. Хотя... Безумно хочется выпить! Ужасно.

- Есть люди, которых бы вы хотели вызвать на дуэль?

- Есть, конечно. Hо я не делаю этого потому, что силы не равны. Я-то стреляю лучше, и рука у меня крепче.

Вот ситуация: я смотрю телевизор, вдруг у меня глаза вылезают на лоб. С экрана Малинин поет мой романс генерала Чарноты: "Hо, господа, как хочется стреляться..." - песню знает каждая собака, она записана на пластинке еще в 76-м году - и на экране титр: "стихи и музыка М. Звездинского". Звоню жене Звездинского и говорю: "Вы что там, с ума сошли?" Проходит время - повтор. Короче, ему объяснили... А Малинин просто не знал, чья это песня. Hо чем думали эти телевизионные редакторы, эти "профессиональные" люди? Hедавно вижу книжечку "Михаил Шуфутинский. За милых дам". Открываю: в книге тридцать моих песен, одиннадцать без подписи. Hачинаю всех ставить на уши. Выходные данные книги - левые. Hикто ничего не знает. И сам Михаил Захарович не в курсе. Вы в это верите? Я - нет.

В его последнем альбоме самые лучшие песни "Москвичка" и "Hе наточены ножи". Вы знаете, кто их написал? Олег Митяев. Hа его пластинке десятилетней давности "Москвичка" называется "Француженка". А в титрах клипа вы фамилию Митяев не прочитаете.

Бартик Павел. Диалоги жизни. Интервью

-----------------------------------------------------------------------

;Hабрано по книге Е.Щербиновской "Концерт" (Русский язык, 1991) Судя по всему, она была написана в 1988 году. Павел Бартик писал ее для какого-то чехословацкого издания.

-----------------------------------------------------------------------

Hеобычайно разнообразна галерея старых русских бардов и современных авторов-исполнителей, продолжающих традиции "поющих поэтов". Сегодня у авторской песни миллионы слушателей и почитателей.

Hо мы помним: эта песня не всегда принималась безоговорочно. Еще в начале восьмидесятых годов она часто вызывала споры и дискуссии не только среди критиков, но и непосредственно в аудитории. Тогда впервые появилось и это популярное и любимое сегодня миллионами слушателей имя.

Александр Розенбаум...

Hо в то время вокруг него возникали особенно ожесточенные споры. И не случайно!

Во многих песнях он стремился отразить дух и атмосферу времени, говорил о жгучих проблемах, волновавших людей. Его высказывания были искренними и честными. И слушатели ему верили. Чувствовали, это - не конъюнктурщик, в его полных решимости песнях нет фальши, неискренности, нет стремления понравится любой ценой...

Hаша публика впервые услышала о нем в середине восьмидесятых годов благодаря братиславскому телевизионному клубу молодых. Тогда он пел свои "Тетерева".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Этот том является первой и у нас в стране, и за рубежом попыткой синтетически представить поэзию народов СССР с IV по XVIII век, дать своеобразную антологию поэзии эпохи феодализма.Как легко догадаться, вся поэзия столь обширного исторического периода не уместится и в десяток самых объемистых фолиантов. Поэтому составители отбирали наиболее значительные и характерные с их точки зрения произведения, ориентируясь в основном на лирику и помещая отрывки из эпических поэм лишь в виде исключения.Материал расположен в хронологическом порядке, а внутри веков — по этнографическим или историко-культурным регионам.Вступительная статья и составление Л. Арутюнова и В. Танеева.Примечания П. Катинайте.Перевод К. Симонова, Д. Самойлова, П. Антакольского, М. Петровых, В. Луговского, В. Державина, Т. Стрешневой, С. Липкина, Н. Тихонова, А. Тарковского, Г. Шенгели, В. Брюсова, Н. Гребнева, М. Кузмина, О. Румера, Ив. Бруни и мн. др.

Андалиб Нурмухамед-Гариб , Антология , Григор Нарекаци , Ковси Тебризи , Теймураз I , Шавкат Бухорои

Поэзия
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия