Сборник цикла ТЕМАТИКИ

– Да какая армия! – закричал, не выдержав путаницы, Матвей. – Что вы несете оба! В армии его прибьют раньше всего. Так, все, мне звонят.

Крис объяснил, куда надо приехать с Глебом, чтобы его прямо сейчас поселили «за заборчик». Матвей мельком заметил двадцать пропущенных от Софочки, но поймал себя на мысли, что Софочка его интересует сейчас как высшая математика мартышку. Наверное, это и называется чувствовать себя отцом. Глеб с Зинаидой о чем-то тихо говорили.

– Бабке домой нельзя, – добавил Крис, когда закончили обсуждать детали поездки Глеба. – Хоть у себя ее сели, что хочешь делай, если она туда вернется – ей крышка. У меня знакомые есть, недорого берут за охрану.

– Валяй, – хрипло ответил Матвей. Деньги, которые он зарабатывал, снова уплывали. Опять куда-то в сторону Игнатьевых, но на сей раз жаловаться Матвей не собирался. Пусть лучше уплывут деньги, чем две невинные жизни.

Глеб собрался очень быстро: торопливо запихнул в школьный ранец две пижамы и журнал. Баба Зина деликатно отвернулась. В коридоре возле выхода Глеб схватил Матвея за рукав, дождался, пока тот обернется и крепко обнял, повиснув на плечах.

– Спасибо вам огромное, я бы без вас… Спасибо, – он всхлипнул, но когда отстранился – слез видно не было. Матвей почувствовал, как вот-вот повторится приступ, начал дышать по науке, подумал про львов в прериях, начал в уме умножать на двузначные числа. Успокоился с горем пополам и пошел за бабулей с Глебом.

Возле «заборчика» их ждал Андрей Евгеньевич. Посмотрел на Глеба, кивнул, взял у него сумку и указал на дверь:

– На проходной подожди, я поговорю с Матвеем.

Баба Зина осталась слушать, о чем собирается говорить Андрей Евгеньевич. Посмотрела на погоны и почтительно замерла, а Матвей с тоской подумал, что так и не выучил их – эти дурацкие звездочки. Вроде и не много, а поди пойми, какие – большие или маленькие. На груди надо писать словами: генерал, лейтенант. А еще лучше сразу всю эту их иерархию. В свое время в армию Матвей не попал из-за плоскостопия, пережитой в раннем детстве простуды с осложнением на легкие и серьезной травмы черепа, из-за которой у него подозревали проблемы со слухом. Матвей чувствовал себя прекрасно, но мать сказала, что на медосмотре никому об этом знать не обязательно – так и порешили.

– Значит так, – Андрей Евгеньевич строго смотрел на обоих своих собеседников по очереди, разделяя меж ними ответственность за судьбу Глеба. – Никаких денег. Увижу хоть какую-то попытку – считайте, что из вуза он вылетел в ту же минуту. Никаких передачек. Дежурные иногда валяют дурака, но я вам говорю честно и прямо – передачки они забирают себе. Позвонить им разрешают раз в месяц на один номер. Выбирайте сами.

– Пусть позвонит перед Новым Годом мне, – попросил Матвей, – Зинаида будет жить у меня.

Зинаида внимательно смотрела на внезапного благодетеля и ничего не сказала на сей счет, будто не услышала.

– Хорошо, значит вам. Крис говорил, что Глеб парень умный, и я очень надеюсь, что так и есть, потому что первый год ему могут простить за мои красивые глаза, но если не потянет дальше – я вам не помощник, и никто не помощник. Мы тут не кубики в пирамидки складываем. Все, увидимся еще, Матвей, Сережа сказал, у него есть зацепка на хорошие улики, – он протянул руку и, когда они обменялись рукопожатием, к удивлению шефа повторил тот же трюк с бабой Зиной. – Спасибо вам большое.

Зинаида шла к машине красная как рак. Улыбалась и терла ладонь.

– Какой хороший мужчина, – пробормотала она, усевшись на заднее сиденье. – Как Глебу повезло, а. Вот ведь есть в жизни справедливость.

Они поехали в центр, и Матвей наконец принял звонок от Софочки.

– Вы живы? С вами все нормально? Матвей Палыч, у нас тут ужас, вам сюда надо срочно! Тут французы напились, и… Матвей Палыч, скорей приезжайте!

Матвей пообещал быть как можно скорей, откинулся на спинку и облегченно выдохнул. Жизнь возвращалась в свое обычное русло. Он будто сбросил с души огромный груз.

– И ко мне уже приходили, да? – обеспокоенно спросила баба Зина.

– Приходили, – отозвался Матвей. – Поживите у меня, ладно? Я там один, найму охранника, будет нас с вами беречь, пока тут все не уляжется.

– Как в старые добрые времена, – вздохнула Зинаида. – Знала же, что с таким семейством под боком добра не жди. Где ж еще найти такого мерзавца, а? Родного брата так…

Матвей вернулся к ритмичным вдохам-выдохам, но заставил себя спросить:

– Баб Зин, скажите, а ему совсем плохо было?

– Кому? – не поняла Зинаида.

– Глебу, когда вы его нашли.

– Он все ножик просил, – старушка опять поджала губы.

– Зачем?

– Говорил, если чуть-чуть подцепить, потом можно не мучиться, – она ответила и прикрыла глаза рукой.

– Вы не дали?

– Почему не дала – дала, – голос у бабы Зины дрожал. – Подержал в руке и выпустил. Разрыдался, обнял. Я думала – может, к лучшему он про нож-то. Пускай, думаю, сам решит. Потом сомневаться не будет, если раздумает.