Сборник цикла ВАМПИРЫ

Гильермо «сек». Литеры присваивались делам с высоким уровнем секретности, и «А» была среди всех литер самой тяжелой. Предполагала допуск к гостайне немыслимых масштабов и вообще снилась следователям в страшном сне, потому что «А» нередко предшествовала загадочным исчезновениям сотрудников. Выполнил? Молодец, вот тебе красивая могилка.

- Нашему отделу? – удивился Гильермо. Вайзман тут же нахмурился. – Простите, сэр. Не мое дело, сэр. – Поправился Гильермо, вытянулся по струнке и стал ждать, пока гнев отступит.

- Дело тяжелое, согласен, – кивнул Вайзман. – Пришло сверху. Прямо к нам. Дело срочное. Сам понимаешь, чем пахнет. Все, делаем без разговоров – понятно?

- Да, сэр, так точно, сэр, – подтвердил Гильермо, а по спине у него пробежали мурашки. От страха. Сразу вспомнил, сколько раз ему везло, и свои мысли о том, что такое не бывает «просто так». За все в жизни платят. Вот, видно, и его карьере пришел конец. Хорошо если карьере, а ну как жизни.

- Заниматься будешь ты, – хмуро продолжил Вайзман, – некому больше. Итан уж больно хвалил тебя. Передам тебе допуск, меня держи в курсе все время. Понял?

- Да, сэр, – кивнул Гильермо. Мир под ним рушился, превращаясь в тоненький мостик с литерой «А», подвязанной на старинный манер тонкой бечевкой.

- Смотри. Сделаешь, как надо – повысят, – майор почти рычал. Не то от злости, не то от страха. Того же, что терзал теперь Гильермо. – Будем с тобой жить как аристократы, – Вайзман ехидно усмехнулся. – Не расстраивайся, парень. И не из такого дерьма вылезали. Главное, не забывай о деле. Мотай на ус. Сделаешь, как надо – прорвемся. Понял?

- Да, сэр, – Гильермо повесил голову.

- Слушай тогда, – Вайзман допил залпом свой кофе. – Работать будем с армией Внутреннего Сектора. Генерал Бергштейн получил приказ содействовать нашей работе. Подготовишься, посмотришь информацию, а потом первым же планером к нему. Бергштейн получил погоны недавно. То ли через постель, то ли дослужился – слухи разные ходят. У него под крылом кольцо вокруг императорского комплекса. Жарко там бывает редко, работа пустяковая, но ребята служат элитные. Сам понимаешь, пока не жахнет – делать нечего, но если уж им работа найдется – пиши пропало. Бергштейн, небось, сам обосрался от страха. Дело такое, что никому ввязываться неохота. Нужно найти крысу.

- В верхушке силовиков? – опешил Гильермо. Так удивился, что снова забыл про субординацию. Вайзман только языком цокнул.

- Еще выше бери, – сказал он и отвел взгляд. – Мы получили информацию о заговоре. Будет совершено покушение на жизнь младшего Императора. Знаешь такого?

Гильермо кивнул, понимая, что представленный им мостик с литерой «А» загорелся ярким пламенем. Пепел от него слепил глаза.

- Покушение произойдет в ближайшие дни. Если нам не повезет – сегодня. Если повезет – успеешь пожить еще недельку. Наша задача выяснить место и время. Защиту обеспечит Бергштейн.

- Откуда…

- Молчать! – рявкнул Вайзман, окончательно потеряв самообладание. Его затрясло, и он вцепился пальцами в свои темные кудряшки, оттягивая их в отчаянии. – Слушай и молчи. Не усугубляй. Все, считай, что справимся. Справимся – будем уповать на милость Его Величества. Элджерон сейчас во внешнем секторе. Выполняет задание, черт его пойми, какое. С ним небольшой отряд, пять человек. Бергштейн знает их чуть ли не лично. Все проверенные, элита армии. Если нам совсем не повезет – крыса среди них. К его заданию у нас допуска нет, и точка! Без вопросов, понял? Заикнешься при Бергштейне о задании – голова с плеч!

Майор тяжело дышал, и Гильермо слышал запах страха, исходящий от бывалого следователя. Было ясно, что Вайзмана прижали в угол, да так, что не вырваться при всем желании. Последнее задание, как финальный аккорд реквиема.

- Элджерон не выходит на связь. Возможности предупредить его нет. Добираться туда – неделя. За это время от него не останется даже пепла. Единственный шанс – найти нанимателя. Найти, добиться отмены приказа и устранить. Понятно?!

Гильермо дернулся. Стало ясно, почему тянул с объяснением старый следователь. Давал подопечному еще немного пожить. Надышаться перед смертью. Гильермо понуро кивнул, а вслух не сказал ничего. Что здесь скажешь? «Так точно, сэр, к смерти готов!»? Глупость. Беспредельная глупость, свойственная смертным, которые все равно умрут, рано или очень рано. Нелепая смерть – она для людей, а вампиры могут жить тысячи лет. Десятки, сотни тысяч, и каждая смерть становится трагедией.

- Все, убирайся с глаз моих. Прочти данные у себя в кабинете и дуй к Бергштейну. Он ждать не любит.

Гильермо поплелся в свой крохотный кабинет, сел к консоли и загрузил интерфейс. Графики, текст, изображения мелькали со скоростью, к которой он привыкал очень долго. Смертному казалось, что такая скорость немыслима. Воспринимать информацию подобным образом было чем-то за гранью фантастики. В Академии их учили постепенно, и теперь Гильермо изрядно поднаторел в поглощении данных.