Сборник Забытой Фантастики №4

Джоко – так звали любимую обезьянку Сидельбурга, очень забавное существо, которое он держал прикованным к одному из столбов своей лаборатории на открытом воздухе. Я всегда рассматривал его присутствие лишь как одно из многих свидетельств врожденного мальчишества Сидельбурга и мысль о том, что он собирается использовать его для экспериментов, никогда не приходила мне в голову.

Тщательно отрегулировав машину, молодой изобретатель поднял бабуина (я должен судить, что он весил около пятидесяти фунтов) и поместил его на платформу перед машиной. У него были некоторые трудности с тем, чтобы просунуть голову животного между роликами, но я не сомневаюсь, что это было бы намного сложнее, если бы Джоко не привык со временем к виду и шуму движущейся техники.

Как мы и ожидали. Джоко появился с другой стороны, несколько увеличенный в размерах, хотя машина была намеренно настроена так, чтобы произошло лишь небольшое уменьшение четвертого измерения или плотности. Поскольку обезьяна, казалось, никоим образом не была обеспокоена операцией и не подавала никаких признаков того, что она испытывала какую-либо боль, мы решили повторить процесс. Колесо микрометра повернули на долю оборота, и это повторилось несколько раз, пока Джоко не приобрел пропорции человека среднего роста. Когда его поставили на землю, он вел себя совершенно нормально, за исключением того, что его движения были чрезвычайно быстрыми, а если он передвигался, то удивительно длинными прыжками. Сидельбург объяснил, что это произошло из-за устранения некоторых тормозящих эффектов гравитации.

Он был так воодушевлен очевидным успехом своего изобретения, что забыл снова заковать Джоко в цепи, и преображенному животному было позволено прыгать по своему желанию и наслаждаться своей свободой.

Тогда ничего не оставалось, как Сайдельбургу самому испытать машину. Напрасно я умолял его дождаться времени, когда эксперимент можно будет провести с другими наблюдателями, кроме меня. Я сказал ему, что мне не хочется нести ответственность в одиночку и в ответ на это он поспешно написал и подписал записку, снимающую с меня всю вину в случае, если что-то пойдет не так. Эту бумагу я и подал потом в полицию Бруклина.

Поняв наконец, что он полон решимости поэкспериментировать на собственном теле, несмотря на все мои мольбы отложить испытание, я неохотно согласился помочь ему. Однако я настоял на том, чтобы он позаботился сам о всех деталях настройки. Я просто подождал, пока он займет свое место на платформе и когда он дал слово, включил переключатель.

Эффект на Сидельбурга был очень похож на тот, что произвел на обезьяну первый раз, когда она прошла через пресс, а именно небольшое увеличение объема. Кажется, я уже намекал раньше, что он был довольно маленького роста. Его первоначальный рост составлял около пяти футов и четырех дюймов, и он не мог весить намного больше ста фунтов. Однако после прохождения через машину его рост составлял примерно пять футов и восемь дюймов, а вес, по оценкам, составлял около ста пятидесяти фунтов. Это, однако, было обманчиво, потому что его вес не мог измениться.

– Как ты себя чувствуешь? – это был мой первый вопрос.

– Отлично. Когда я проходил через это, у меня было ощущение какой-то одутловатости, такое бывает, когда вы наполняете легкие глубоким вдохом, но сейчас это прошло, и я чувствую себя совершенно нормально, за исключением того, что двигаться, кажется, намного легче.

Чтобы проиллюстрировать это, он выбежал на теннисный корт, который находился неподалеку, размахнулся огромными прыжками и перепрыгнул через сетку. Он преодолел ее на целых три фута выше! Он мог бы легко побить мировой рекорд по прыжкам в высоту.

– Я всегда хотел быть большим человеком, – воскликнул он, – и теперь я могу быть таким большим, каким захочу. Я верю, что пройду через это еще раз.

Я снова умолял его подождать, но так же безуспешно, как и раньше. Он почти незаметно повернул колесико микрометра и растянулся на платформе. Я включил ток, и ролики начали вращаться. Я был так поглощен наблюдением за Сидельбургом, когда его голова медленно входила в челюсти чудесной машины, что не заметил возвращения Джоко.

Первым предупреждением об опасности был резкий скрежещущий звук, точь-в-точь такой, какой издавала машина, когда стальной стержень проходил через нее в последний раз. Я повернулся к распределительному щиту и с ужасом увидел, что Джоко вцепился в ручку контроллера, которую, несомненно, подражая своему хозяину, он только что опустил.

Плечи и грудь Сидельбурга только-только показались из-под роликов. Они были раздуты до невероятных размеров. Из его уст вырвался пронзительный крик, подобный крику раненой птицы; и слова, тонкие, дрожащие и очень далекие, пронзили мой охваченный ужасом мозг.

– Выключи питание… ради Бога са…