Сброд

– Потому что не туда смотрел! Ты больше обрадуешься красноречивому бахвалу, на деле не стоящему и десятой части своих хвастливых рассказов, чем скромному молчуну, способному в сложную минуту, скрепя сердце сделать то, что надо! – перебил его Горан, и тут же сбавил тон, опасаясь столь откровенными назиданиями вновь разжечь в Туре агрессию – Посмотри: этот парень просто находка! Он покладист, не подвержен гордыне, не боится сильного врага, и самое главное – умеет сражаться! Этот парень, конечно, не решил бы всех твоих проблем, но он, как минимум, усилил бы преданную тебе группу. А теперь, вместо этого, он усилит группу твоего противника! И я не удивлюсь, если этот Предраг защитил парня не просто так. Возможно, он сделал то, чего не сделал ты: просто обратил на парня внимание, и что-то в нём увидел. Ладно, не будем больше о том, чего уже не изменить. Я хочу, чтобы ты понял: люди в твоём «воинстве», настроенные против тебя, вовсе не главная угроза. Главная угроза это тот, кто сумел их так настроить. И цель нашего удара он, а не толпа недовольных. Если наш удар будет внезапным, молниеносным, точным, и избавит нас от Предрага, то остальные просто признают твоё превосходство, как лидера. Но для того, чтобы он был внезапным, мы должны скрыть подготовку к нему от посторонних глаз и усыпить бдительность противника. Для этого, по возвращении в лагерь, тебе нужно сделать вид, будто никаких ссор с Предрагом и его людьми не было…

– Ты что, хочешь, чтобы я простил этому ублюдку все его поганые дела!.. – вспылил Тур, закипая гневом.

– Ты не слушаешь меня, – спокойно остановил его Горан – Это нужно для того, чтобы лишить его возможности раздуть заново ещё свежую ссору. А чтобы это не выглядело слабостью с твоей стороны, в глазах всего «воинства», ты всем объявишь, что в следующем налёте я обещал привести вам невиданную по изобилию добычу. Это должно завладеть умами большинства, и заставит их воздержаться от действий, подрывающих твоё положение. А я, пока, придумаю, как именно нам избавиться от этого Предрага…

***

Прошло уже два дня, с тех пор, как «воинство» вернулось в лагерь. Никаких споров и ссор больше не возникало, но моральное напряжение между двумя группами не ослабевало. Предраг ничего не предпринимал, так как хотел увидеть ответный ход Тура и его людей, а Опара даже в мыслях не допускал возможности решительных действий во время отсутствия главаря. Долгое ощущение «затишья перед бурей», сделало многих разбоев «дёрганными» и раздражительными. На Духовлада такая обстановка, давления практически не оказывала. Он больше был поглощён изучением грамоты под руководством Всесмысла, чем пустым ожиданием возможных важных событий. Беглый богослов на некоторое время отвлекался от наставнических хлопот, так как от обязанности готовить обед его никто не освобождал. Духовлад тоже откладывал занятия, и помогал ему. Изначально Всесмысл противился, указывая помощнику на то, что теперь тот не обязан этого делать. Более того: хозяйственные работы, в жёсткой разбойничьей среде, вовсе не входят в разряд престижных, а потому Духовладу следует держаться подальше от «кухни», дабы избежать насмешек и порицаний, которые явно не добавят ему уважения в сообществе. Но молодой боец велел ему не беспокоиться об этом, заверив, что его действительные возможности важнее того, что о нём говорят.

Всесмысл суетился возле кипящих котлов, а Духовлад, как обычно, сидел рядом, иногда подавая ему необходимое. Сытный, душистый аромат подходящего к готовности блюда, уже собрал большую часть разбоев на поляне возле котлов. Для них, томимых мучительным ожиданием обеда, время тянулось невероятно долго. Один из лесных вояк, находившийся в передних рядах ожидающих, то и дело косо поглядывал на Духовлада. Это был тучный мужчина среднего роста и средних лет. На его лице, представляющем собой почтичто правильный круг, читалось «неглубокое» выражение деревенского простака. Являясь одним из людей Тура, он не имел в его шайке ни значительного положения, ни репутации полезного человека. Сейчас этот человек увидел возможность проявить себя, а за одно и развлечься, скрасив нудное ожидание обеда.

– Эй, смотрите-ка! – громко окликнул толстяк окружающих разбоев, привлекая к себе внимание – Наш богослов завёл себе хозяюшку!..

Расчёт его был прост: прилюдно унизить Духовлада – новоявленного врага Туровой банды – и, соответственно, повысить собственный статус среди сторонников Тура. Каких-либо причин для опасения, толстяк не видел, так как за эти несколько дней вдоволь наслушался рассуждений о природе успеха Духовлада в последнем налёте. Никто толком не видел, что именно произошло между человеком из обоза, зарубившим четверых разбоев, Щуром, и его убийцей. Тем не менее, во всём воинстве только немые не выдвигали своих версий случившегося, которые, впрочем, сводились к одному: так или иначе, Духовладу просто повезло.