Сброд

Горан, не покидавший свою повозку, напряжённо думал о том, как произошедшее в последнем налёте может отразиться на командной позиции его брата в отряде. Сейчас он уже жалел о тех словах, которые сказал Туру в порыве неудовлетворённости открывшимся реальным положением дел. Нет, он не считал, что поспешил с выводами, напрасно усомнившись в трезвости и последовательности управленческих приёмов своего брата. Просто Горан не считал Тура человеком, способным конструктивно воспринимать критику. Для того, чтобы повлиять на поведение брата, нужны были другие – более тонкие – действия. Горан даже подумывал о том, чтобы некоторое время побыть рядом с братом в воинстве, с целью контроля его поступков, направленных на устранение внутреннего противостояния в сообществе. Но от этого Горан, всё же решил отказаться, опасаясь, что вспыльчивый Тур может выйти из-под его влияния, расценив подобный ход, как попытку отобрать у него (и так весьма призрачную) власть. В итоге, все умозаключения Горана сошлись к следующему плану действий: успокоить Тура, и вновь восстановить своё влияние на него; убедить своего брата, по возвращении в лагерь, не раздувать конфликт со своими противниками внутри «воинства», пока не появится надёжная возможность быстро от них избавиться. Осталось только дождаться удобного момента, для разговора с братом «без лишних ушей».

Когда солнце стало клониться к закату, небольшой обоз остановился на поляне, подходящей для расположения на ночлег. Тур уже было собирался устроиться у костра со своими людьми, но Горан мягко убедил его устроить отдельный костёр, дабы без помех обсудить последние события. Первый удовлетворил просьбу брата, хотя выражением лица показывал, что делает это неохотно. Устроившись у отдельного костра, Тур молча уставился в темноту, как будто даже не собираясь уделять внимания Горану. Подобные детские приёмы родственника были вполне привычными для последнего, и он очень сильно удивился бы другому поведению с его стороны.

– Прости меня, брат. Я был незаслуженно резок с тобой… – сказав это, Горан выдержал небольшую паузу, оценивая реакцию собеседника.

Тот перевёл взгляд на землю прямо перед собой, как бы показывая, что ещё не простил, но уже внимательно слушает. Горана это вполне устраивало, и он размеренно продолжил:

– …Но и ты пойми меня: долгое время ты уверял меня, что полностью контролируешь своих людей, потому, увиденный мною спор, стал для меня очень неприятной неожиданностью. Я видел, что люди, оставшиеся верными тебе, как и их противники, вполне готовы были броситься друг на друга с оружием. Отсюда я делаю вывод, что различные дрязги между ними, носят вполне обыденный характер. Подобная ситуация неприемлема, так как в случае внутренней бойни, твоё войско будет очень серьёзно ослабленно, и о нападениях на хорошо охраняемые обозы нам придётся забыть. Я думаю, что в вашем сообществе есть один или несколько человек, которые желают занять твоё место. Именно они являются источником недовольства, и если от них избавиться, то обстановка в отряде очень скоро улучшится. Тебе известны такие люди?

– Это всё Предраг, змей проклятый! – процедил сквозь зубы Тур, лицо которого исказила гримаса ненависти – Он всё время всем не доволен! Всех настраивает против меня, и против тебя, кстати, тоже…

– Это не тот, который со своими людьми, заступился за того парня, убившего твоего… как там… Щура?

– Он. Ещё и щенок этот…

– А я тебе и насчёт «щенка» скажу: я говорил тебе, что в Славнограде он двух стражников убил, не имея при себе оружия? Говорил. Ты же, его сразу на черновую работу бросил, не проверив даже, на что он способен. И что я услышал от очевидцев, когда с тобой присутствовал при том споре? Что парень заколол человека из обоза, который легко разделался с тремя твоими «воинами». А четвёртый, о котором ты так скорбел, спрятался от боя под телегой. Зато, когда опасный враг был повержен, решил поживиться чужой добычей! Зачем ты окружаешь себя подобными трусами?! Ведь когда придёт время по-настоящему сражаться, они просто разбегутся от тебя! Почему ты не послушал меня, и не обратил внимания на того парня?

После такого детального объяснения, даже Тур увидел, что поступил с Духовладом как минимум поспешно. Он стал виновато мямлить, оправдываясь:

– Да я вроде смотрел… Только он, вроде как ни то, ни сё…