Сброд

Среди разбоев был только один человек, для которого эта контратака не стала неожиданностью. Предраг, с первых же секунд боя ловко укрывшийся за спинами своих людей, быстро проскользил взглядом, по видимой части обоза. Увидев, как с одной из телег спрыгнул человек, короткими жестами и командами организовывающий действия дружинников, он бросился к нему со всех ног. Умудрившись проскочить мимо нескольких дружинников, уже занятых, к счастью, кем-то из разбоев, атаман бросил свой меч к ногам командира, и, подняв руки открытыми ладонями вперёд, громко закричал, пытаясь пересилить шум боя:

– Я сдаюсь! Здесь не весь отряд, я помогу найти остальных!..

– Стой! – крикнул тот дружиннику, уже подскочившему, было, к Предрагу с занесённым мечом, и, переступив через оружие атамана, грубо сгрёб его за шиворот мощной рукой – Пойдёшь со мной!

Процедив это сквозь зубы своему пленнику, он бесцеремонно потащил его за собой. Предраг, не поспевая за быстро идущим дружинником, неуклюже семенил ногами, то и дело спотыкаясь.

Из повозки Горана, находившейся примерно в центре обоза, вылез Волибор. Опытным взглядом осмотрев происходящее вокруг, он сразу понял, что бой скоро окончится, и приближающееся подкрепление уже ни к чему. При планировании этой операции, после долгого обсуждения в кругу своих сотников, он вынес решение укрыть в обозе только две сотни пеших воинов, а две дюжины всадников, сделать «видимой» охраной. Горан, после ночи в пыточной камере Кременца, клялся ему, что сумеет выманить всего лишь небольшой отряд, справиться с которым будет легко, а несколько пленных из этого отряда, приведут дружинников прямо в лагерь ничего не подозревающих разбоев. Такой вариант очень нравился Волибору, так как его люди, в этом случае, подвергались наименьшей опасности. Но опытный вояка хорошо усвоил, что в подобных делах всё может пойти не так, как замышлялось. По его стратегическим расчётам, вариантов развития событий, было два. Удачный: если разбои действительно явятся в количестве около сотни, тогда двух сотен опытных воинов, укрывшихся в обозе, вполне хватит для уничтожения противника. Неудачным развитие событий, считалось бы в случае, если разбои, всё же, устроили засаду всем своим отрядом, либо (что было наименее вероятно) даже в меньшинстве оказали бы жёсткое, хорошо организованное сопротивление. В этом случае, согласно плану Волибора, дружинники заняли бы оборону на телегах. В нескольких километрах позади обоза, должны были идти три сотни всадников, которые по сигналу (звук рога), должны были поспешить на помощь. Такое расстояние, они преодолели бы за считанные минуты, и долго самим сдерживать неприятеля, в обозе не пришлось бы. Уже за ними, подошли бы оставшиеся пять сотен пеших дружинников. Сам Волибор, решил идти в обозе, чтобы лично контролировать ситуацию с самого начала. Кроме того, он считал, что несёт основную ответственность, за верность стратегических решений, и потому своё место видел на самом опасном участке.

Но разбои даже не пытались держать строй, или слаженно атаковать всей силой. Каждый думал только о себе, и невнятные очаги их сопротивления, гасли на глазах. Волибор спрятал в ножны меч, оказавшийся ненужным. К нему уже спешил один из его сотников – Добрыня – таща за шиворот кого-то из разбоев. Подойдя к тысячному, он с силой надавил на плечо пленника, вынуждая того пасть на колени. Волибор сразу заметил, что пленный разбойник податлив, и оказывать сопротивление не намерен.

– Этот сдался, – объяснил Добрыня тысячному – Сказал, что может привести нас к остальным.

Волибор ещё раз внимательно посмотрел на лицо пленника: крайне взволнован, но следов панического страха нет. Похоже, действует осознанно, возможно, по заранее продуманному плану. Умные глаза, лицевые мышцы развиты плохо… Скорее всего, не видал в жизни ни тяжёлой работы, ни упорных тренировок… Наверное из тех, кто считает себя всех умнее… Волибор не любил таких людей, так как натерпелся от их породы вволю: всё окружение Батурия сплошь состояло из подобных типов. Не признают ничего, кроме собственной выгоды. А может так и надо?.. Волибору захотелось подёргать этого пленника за нервы, и он безразличным голосом спросил:

– Как твоё имя?

– Предраг. Я был одним из атаманов, я помогу найти остальных…

– А с чего ты взял, Предраг, что нам нужны остальные?

Пот выступил на лбу Предрага, а спину обжёг холод. Мысли в его голове, полетели с сумасшедшей скоростью: «Просчитался?!. Они не станут охотится за остальными?!! Тогда нечего предложить взамен, за свою жизнь!.. Стоп! Если этим занялась дружина Батурия, то уж точно задача у них уничтожить нас «под корень», чтобы больше не возвращаться к этому вопросу. И казна! Казна Тура!.. Даже если им не нужно уничтожать всех, то ради такой добычи, они согласятся преследовать оставшихся разбоев!..». Всего на одно мгновение смятение показалось на лице Предрага, но здравый рассудок, тут же вернул его сбитое с толку сознание под свой жёсткий контроль.