Сбытчик

Прошло, казалось, целых три года, прежде чем он принял решение быстро повернуться к Вирджинии с оружием в руке.

Он сжал пальцы вокруг рукоятки пистолета в темных недрах кармана, и это заняло еще двенадцать лет. Хейз почти выхватил пистолет, когда увидел Артура Брауна, который быстро шел по коридору, удивленно подняв брови. Примерно через сто лет он решил крикнуть:

— Уходи, Артур! Беги!

Но было уже поздно, потому что Артур открыл дверцу барьера и вошел в дежурную комнату. Доставать пистолет тоже было поздно — время вступило в свои права, оно словно вытекло в канализационную трубу. Был только угрожающе холодный голос Вирджинии Додж, который прорезал тишину, установившуюся в комнате.

— Не доставай пушку, рыжий! Я целюсь прямо в бутыль!

Хейз замер. Внезапно он подумал: «А что там, в бутыли? Действительно нитроглицерин?»

Потом эта мысль исчезла так же внезапно, как и появилась. Он не мог рисковать. Разжав пальцы, Хейз повернулся к Вирджинии.

Артур Браун стоял у самой дверцы, раскрыв рот.

— Что?..

— Заткнись! — прервала его Вирджиния. — Входи сюда!

— Что?..

Лицо Брауна выражало безграничное удивление. Просидев весь день в кладовой магазина готового платья, он вернулся в участок и поднялся по металлической лестнице, ведущей на второй этаж, что делал уже тысячу раз с тех пор, как стал работать в 87-м участке. Увидев, что в коридоре нет света, он бессознательно потянулся к выключателю у лестницы и включил свет. Первое, что он увидел, был Коттон Хейз, засунувший руку в карман женского плаща, висевшего на крючке. А потом… женщину с револьвером.

— Ну-ка, подойди сюда, рыжий! — приказала Вирджиния.

Хейз молча подошел к ней.

— Ты очень умный, верно, сволочь?

— Я…

Рука, державшая револьвер, быстро поднялась и с неожиданной силой нанесла удар. Хейз уголком глаза уловил блеск стального дула, почувствовал резкую боль, когда металл врезался ему в щеку, и прикрыл лицо руками, ожидая нового удара. Но его не было. Он отнял руки от щеки и посмотрел на пальцы. Они были в крови.

— Больше никаких фокусов, рыжий, понятно? — ледяным тоном сказала Вирджиния.

— Понятно.

— А теперь убирайся. Туда, на ту сторону. А ты, — повернулась она к Брауну, — входи. Быстро!

Браун прошел дальше. Он уже понял ситуацию и больше не удивлялся.

Вирджиния, держа в левой руке бутыль с нитроглицерином, а в правой — револьвер, направилась к вешалке. Она шла быстро, спотыкаясь, плечи нервно дергались, движения бедер и ног были резкими и лишенными всякой женственности, словно кто-то толкал ее сзади. Глядя, как Вирджиния пересекает комнату, Хейз все больше убеждался в том, что жидкость в ее левой руке вовсе не нитроглицерин, как она утверждала. Правда, нитроглицерин — капризная штука. Иногда он взрывается. Другой раз…

Он размышлял: «Нитро? Или вода?»

Вирджиния быстро достала пистолет Бернса из кармана своего плаща, вернулась к столу, поставила на него бутыль, открыла ящик стола и бросила пистолет в ящик.

— Так, а теперь ты, — обратилась она к Брауну, — давай сюда пушку.

Браун не пошевелился.

— В этой бутылке на столе нитроглицерин, — спокойно сказала Вирджиния. — Давай сюда револьвер.

Браун посмотрел на Бернса.

— Отдай, Арти, — посоветовал Бернс. — Здесь она командует.

— Во что она играет? — поинтересовался Браун.

— Во что я играю, это не твое дело, — резко сказала Вирджиния. — Закрой рот и давай свою пушку.

— Да, суровая дама. — Браун подошел к столу, внимательно глядя на Вирджинию. Он не отрывал от нее глаз, когда на ощупь отстегивал кобуру, пытаясь понять, какие чувства она к нему испытывает. Браун обычно умел распознавать ненависть за тысячу шагов и мгновенно ощущал, в каком случае цвет его кожи определит характер отношений между ним и тем человеком, на которого смотрит и с которым говорит. Артур Браун был негром. Он был также очень нетерпеливым человеком. Ему пришлось довольно рано убедиться в том, что случайное совпадение цвета его кожи с фамилией Браун-Коричневый лишь увеличивает его бремя, «бремя черного человека». Он всегда с нетерпением ожидал неизбежной оговорки, неосторожного выражения, и сейчас его нетерпение достигло предела. Но на лице Вирджинии Додж нельзя было прочесть никаких чувств. Она положила револьвер Брауна в ящик стола.

— Ну, а теперь пройди туда, на ту сторону комнаты.

— Можно сначала доложить лейтенанту? — спросил Браун.

— Лейтенант, — позвала Вирджиния, — идите сюда!

Бернс подошел к столу.

— Он хочет что-то доложить. Докладывайте здесь, мистер, чтобы я могла вас слышать.

— Ну, как там? — спросил Бернс.

— Полный ноль. Из этого ничего не выйдет, Пит.

— Почему не выйдет?

— Я вышел оттуда, потом заглянул в лавку купить пачку сигарет.

— Ну?

— Мы поговорили с хозяином. В их районе было много краж. Больше всего в магазинах готового платья.

— Ну?

— Но он сказал мне, что кражи скоро прекратятся. Знаете, почему?

— Почему?

— Потому что в том магазине через улицу сидит в кладовой легавый и ждет, пока туда сунется грабитель. Вот что мне сказал тот парень в лавке.

— Понятно.