Сбывшаяся сказка

 И мы тряхнули. Сначала он, я и Дымок оптимистично проорали под гитару "Ничего на свете лучше не-е-е-ету-у, чем бродить друзьям по белу све-е-ету-у!", потом Кактус соло исполнил пару шуточных песен про армию. После этого гитару неожиданно попросил Дымок, и я удивилась, потому что никогда не видела его играющим. Вопросительно посмотрела на друзей, но они удивления не высказали.

 Дым положил инструмент на колени, погладил лаковый бок, смущённо улыбнулся. Я пришла в уныние, потому что знала, каким репертуаром владеют парни его возраста. Вряд ли он при мне станет петь про резиновую Зину, но вот бандитские ножи, любовь-кровь и надрывный драматизм обеспечены. "А над сырою могилко-о-о-ой повесился сам прокуро-о-о-р".

 Дымок кашлянул, тронул струны и без вступления запел:

 - Если я богат как царь морской...

 Я почувствовала, как по лицу расплывается улыбка. Удивительно и приятно - Высоцкий! "Дом хрустальный". Надо же... Ай да Дымок!

 Высоцкого я слушала со школьных лет, вызывая культурный шок у одноклассниц, тащившихся по смазливым поп-идолам, на которых мне было глубоко плевать. На мнение одноклассниц, впрочем, тоже. А эта песня нравилась особенно, и я помню, как уже здесь в Зоне жалела, что никто из сталкеров её не знает и не играет. И сейчас захотела подпеть Дымку, но отчего-то застеснялась. А вот Кактус не застеснялся и подтянул с середины припева:

 - Родники мои серебряные...

 Весёлый и Колотун подпевать не стали, но слушали не шевелясь, с серьёзными лицами. После второго куплета Кактус замолчал, наверно забыл продолжение, и допел Дымок один.

 - Не сравнил бы я любую с тобой...

 У него оказался негромкий, но ясный и приятный голос. И пел он так... проникновенно что ли… С душой. Мне вдруг подумалось, что Дымок обязательно будет петь эту песню девушке, которую полюбит, и я даже испытала укол зависти. Нет, не потому что её будет любить Дымок, а потому что мне никто никогда песен не пел. В ресторане заказывали - да, но это ведь совсем другое...

 - Золотые мои россыпи...

 Дымок закончил петь, последний раз тронул струны и замолчал, глядя перед собой. Остальные тоже молчали. А потом Кактус неожиданно начал аплодировать. Это у него получилось так естественно и правильно, что мы сразу присоединились к аплодисментам.

 - Здорово! – искренне сказала я и даже показала Дымку большой палец, - А я и не знала, что ты не гитаре играешь. Спой ещё что-нибудь?

 Но Дымок вдруг покраснел так, что это было заметно даже в неровном свете затухающего костра, закашлялся и торопливо протянул гитару Весёлому.

 После Высоцкого петь и слушать что-то дурашливое мне не хотелось. Остальные видимо чувствовали то же самое, и над костром повисло задумчивое молчание. Оно явно затягивалось. Я уже хотела громко зевнуть и напомнить, что нам всем пора на боковую, когда Весёлый не сказав ни слова взял аккорд на гитаре. Медленный и грустный.

 Колотун, Кактус и Дымок повернулись к нему и приготовились слушать. А я сразу поняла, какую песню собрался петь Весёлый. Потому что уже её слышала.

 Сталкеры поют о разном. И про войну, и про любовь, и конечно "блатняк", куда без него. Но есть особая категория песен - это те, которые родились здесь, в Зоне. Написанные самими сталкерами, передающиеся из уст в уста, из КПК в КПК, от костра к костру. И часто бывает так, что автор давно лежит под грубо сколоченным деревянным крестом, а его произведение как звучало над несчастливой чернобыльской землёй, так и будет звучать, пока земля эта существует.

 Они были двух категорий, такие песни. Либо щемяще-грустные, источающие тоску, безнадёжность и покорность судьбе, либо наоборот - преувеличенно бодрые и весёлые, уверяющие, что сталкеру сам чёрт не брат, всё ему в Зоне нравится, и вообще он доволен такой жизнью, потому как донельзя крут. А песня, которую начал петь Весёлый была особенная. Она странным образом сочетала в себе и то и другое. С одной стороны сталкер о котором пелось, давно смирился с бродячей своей судьбой, ничего иного от жизни не ждёт и не к чему не стремится. Это должно быть грустно. С другой стороны сталкера сей факт нисколько не печалит, даже вполне устраивает. И это должно бы быть весело, но... весельем в песне и не пахнет. Тоской тоже. Вот и пойми о чём она.

 Песня называлась "Сбывшаяся сказка", её автора Весёлый не знал, но саму песню очень любил. Только пел не часто. Наверно считал, что для этого нужен особый случай. Сегодня он наступил.

 - Над Холмами ветер завывает,

  Чёрною химерой ночь крадётся…

  Мало сил, и время поджимает,

  Значит, в темноте идти придётся.

 Я подтянула колени к груди и уткнувшись в них подбородком, стала глядеть в костёр. Весёлый пел, и я видела в огне пасмурный вечер и одинокого усталого сталкера, бредущего в сгущающихся сумерках.

 - Это значит, больше не осталось,

  Вариантов у тебя в наличии,

  Только бесконечная усталость,

  Пустота в душе и безразличие.

 От этой песни на меня тоже всегда почему-то накатывала тоска и усталость, хотя казалось - с чего бы? Она далеко не самая грустная, которые мне доводилось здесь слушать.

  - Ты поправишь капюшон, и дальше,

  Зашагаешь под дождём по лужам,