Сбывшееся желание

– Ей бы Панночку в кино играть, – пробормотала она. – Фома умер бы от страха, не дождавшись Вия.

Стас рассмеялся, обнял ее за плечи. Аполлинария обиженно вырвалась:

– Ты что? Увидят же!

Она тут же осеклась, поняв, как нелепо выглядит. Это в ее молодости объятия были более чем смелой лаской. Сейчас же, в эпоху французских поцелуев, жест Стаса был так же невинен, как братский поцелуй. К тому же вчера он уже обнимал ее в танце. Но то было в клубе, в скрадывающей стыдливость темноте. К публичным объятиям на улице Аполлинария была не приучена и отреагировала как комсомолка.

– Не бойся, тут нет папарацци. – Стас не понял ее и решил, что она боится попасть на страницы газет. Однако обнять больше не пытался, спросил: – Пойдем?

– Куда? – насторожилась Аполлинария и бросила подозрительный взгляд на карман его куртки. А вдруг он тоже вооружился изделием номер два и собирается ее совратить?

– Я тут припарковался неподалеку. – Он взял ее за руку и потянул к дороге.

Ой, мамочки! Неужели он собирается заняться этим прямо в машине? Как там говорил этот пикапер недоделанный: «Хочешь увидеть ступни своих ног в зеркале заднего вида моей машины?» Не может быть, чтобы и Стас…

– Как ты относишься к фахитос? – поинтересовался Стас.

«Наверное, это такое же извращение, как этот, как его, свинг», – смекнула она и с негодованием ахнула:

– Как ты можешь мне такое предлагать?

– Не хочешь? – расстроился парень, подводя ее к черному джипу с тонированными стеклами. Его машина была огромной, как танк, а на двери был искусно нарисован лев.

Аполлинария угрюмо покосилась на автомобиль. В таком танке заднее сиденье, пожалуй, шире, чем ее диван будет. Настоящий бордель на колесах!

– Нравится мой лёва? – Стас с нарочитой небрежностью кивнул на аэрографию. – Я Лев по гороскопу.

Какой же он еще ребенок, поразилась Аполлинария. Так гордится своей игрушкой-машинкой, намалевал на ней царя зверей, чтобы покрасоваться перед девушками.

– Красивый, – сдержанно отозвалась она. – Как живой.

– А как насчет лазаньи? – продолжал уговаривать ее Стас, распахнув перед ней дверцу машины.

– Да за кого-то меня принимаешь? – рассвирепела Аполлинария и собралась уже бежать вон. – Я девушка приличная.

– И что же едят приличные девушки?

Аполлинария почувствовала себя полной дурой.

– Едят? – переспросила она.

– Раз от мексиканской и итальянской еды ты отказываешься, в какой ресторан поедем ужинать? Предупреждаю, Полли, я голоден как волк и кусочком торта и чашкой кофе не наемся.

– А зачем в ресторан? – удивилась она, садясь в машину. – Поехали ко мне, я котлетки домашние пожарю, картошечки отварю.

Стас, занявший место за рулем, повернулся к ней с таким ошарашенным видом, что она прикусила язык и выпалила:

– Шутка.

– Очень смешно, Полли, – хмыкнул он. – Если бы я хотел домашних котлеток, то поехал бы к своей бабушке.

Аполлинария поникла, подумав про себя: «Я и есть бабушка».

– А давно ты у нее был? – вырвалось у нее.

– У кого? У бабушки? – Стас взъерошил темные волосы. – Недавно, с месяц назад.

– Целый месяц! – поразилась она и с укором спросила: – И ты считаешь, что это недавно? Она ведь ждет тебя, думает о тебе!

– Полли, – он удивленно взглянул на нее, – ты себя хорошо чувствуешь?

– Прекрасно, – натянуто улыбнулась она. – Может, покушаем суси?

Когда-то давно о чудной еде из сырой рыбы им с Ксюшиным дедушкой Витей рассказывал друг семьи, побывавший в командировке в Японии. Потом японские рестораны расплодились в Москве, как грибы после кислотного дождя, но Аполлинарии так и не пришлось в них побывать. То денег было жалко, то стеснялась – куда ей, старухе, есть суси?

Тут настала пора удивляться Стасу.

– А это еще что за зверь?

– Японский. – Она улыбнулась, вспомнив, что в русском языке почему-то прижилось переиначенное название.

– Суши, что ли? – догадался Стас. – Так бы сразу и сказала. Хорошо, поехали.

Стас завел мотор, и Аполлинария в восхищении уставилась на мигающую разными огоньками приборную панель.

– У тебя тут как в подводной лодке! – вырвалось у нее.

Стас самодовольно ухмыльнулся и крутанул руль.

– Надеюсь, что плавать сегодня не придется. Полетаем?

– Куда ты так гонишь? – ахнула она, вжимаясь в кресло.

– Ты прям как моя бабушка. – Стас насмешливо взглянул на нее.

– Просто я не люблю скорость, – сердито сказала Аполлинария. – Мой муж, покойник, бывало…

Стас чертыхнулся, машина вильнула в сторону.

– Какой муж? – воскликнул он. – Какой покойник? Ты что, вдова?

– Ну конечно, нет, Стасик! – поспешно затараторила она. – Ты меня неправильно понял. Я про папу говорила!

Стас с подозрением покосился на нее:

– Мне жаль твоего отца, но не говори под руку, о’кей?

– О’кей, – закивала она и приказала себе молчать, дабы не ляпнуть лишнего. – Расскажи лучше ты, как день прошел.

Ведущего не пришлось просить дважды, он увлеченно рассказал об интервью модному журналу и о популярной телеигре, куда его пригласили сняться.

– Обожаю эту передачу! – живо откликнулась Аполлинария.

– Хочешь, возьму тебя в качестве группы поддержки? – предложил Стас.