Счастье или проклятие? (СИ)

- Ты не пропустишь меня к отцу? – резко спрашивает Трандуил. Его терпение, кажется, лопается. Баин теряется под напором угрожающего голоса. – Я готов закрыть глаза на неуважение, которое ты проявляешь ко мне, заставляя стоять на несколько ступеней ниже тебя. Меня – Владыку соседнего королевства, пришедшего вам на помощь в битве при Эреборе и которого стоило бы благодарить за то, что этот город все ещё существует и процветает. Не говоря уж о том, что я на несколько тысяч лет тебя старше… - Трандуил говорит это с нажимом, медленно поднимаясь по ступеням. Вслед за королем медленно и угрожающе поднимается вся его облаченная в длинные одеяния свита. Эльфы взирают мрачно, оскорбленные унижением, которому подвергся их Владыка.

- Я прощаю тебе, - продолжает Трандуил, - что по присущей молодости недальновидности и отсутствию опыта ты рушишь торговые отношения, долгие годы помогавшие выживать людям озерного города и способствующие процветанию Дейла… - Еще одна ступень вверх. – Но не прощу и не потерплю, чтобы мне преграждали путь к тому, кто мне дорог, особенно если он лежит при смерти! А ты, как ты, король Баин – сможешь ли простить себе, если отец узнает, что я был здесь, а ты не дал мне увидеть его? – Говоря это, Трандуил делает последний шаг вверх, вынуждая Баина отступить назад.

Люди кладут руки на рукояти мечей. Эльфы, высокие и статные, с нахмуренными бровями и мрачными взглядами, встают вровень со своим застывшим словно статуя королем, готовые отразить атаку. Баин молчит, с изумлением разглядывая венец, венчающий голову царственного эльфа. “Значит, вот кому предназначался дар, за который гномам была уплачена баснословная сумма” - сердце человека болезненно сжимается. Баин думает о том, как же сильно, должно быть, любил этого эльфа его отец. А еще - что эльф со своими пустыми глазами и болезненно бледной кожей выглядит нисколько не живее его старика-отца, уже несколько месяцев балансирующего на грани жизни и смерти.

- Что скажешь, король? - нетерпеливо бросает Трандуил, и Баин отступает, делая приглашающий жест рукой.

***

Трандуил застывает на пороге комнаты. В неровном свете свечей силуэт лежащего на кровати тела виден неясно. Владыка Зеленого леса чувствует, как громко бьется собственное сердце. Он делает шаг. И еще один. Глаза наконец привыкают к полумраку, и он видит Барда, судорожно прижимающего к груди руку. На лице человека – мука. Трандуилу кажется, что боль, пронзающая Барда, передается и ему. Быстро преодолевая оставшееся до кровати расстояние, он опускается на колени, накрывая ладонями старческую ладонь.

Бард задерживает дыхание. Какое-то время он так и лежит с закрытыми глазами, боясь пошевелиться или сказать что-то. Потом все же шепчет:

- Ты пришел. Ты все-таки пришел…

Трандуил замирает от слабости звука, покидающего некогда целовавшие его уста.

- Ты должен был дать мне знать, - тихо отвечает он.

- Зачем? – Бард, наконец, открывает глаза. – Я не хотел остаться в твоей памяти таким…

- Память эльфа не настолько избирательна, - прерывает его Трандуил, стараясь не смотреть в старческое лицо. Бард вновь закрывает глаза, отворачиваясь в другую сторону.

- Нет… Теперь я думаю… я благодарю Валар за то, что мои мечты о твоей любви так и не сбылись. Тебе было бы больно видеть меня таким.

Трандуил отшатывается, как от пощечины. Больно? А сейчас ему не больно? Но Бард не замечает его состояния, продолжая:

- Я винил тебя за твою холодность и отрешенность. Мне казалось, что нельзя быть таким равнодушным. Но теперь я понимаю, что только так и можно было пережить тысячелетия.

Трандуил пятится дальше от кровати, пока не упирается спиной в стену. Только сейчас он начинает осознавать, насколько сильно на самом деле он привык к Барду. К его самоотверженности, к такой чистой, искренней любви. И каждое его слово сейчас – как кинжал. О, как сильно Трандуил сожалеет сейчас о том, что так и не смог ответить на его чувства.

Бард наконец прекращает свою речь и поворачивает голову в его сторону. Ловит выражение лица эльфа и заходится в судорогах. Прекрасное лицо, которое он так часто представлял себе последние годы, искажено отчаянием. Взгляд пустой – так смотрят лишь слепые. Внезапно грудь сдавливает так, что Бард мучительно кричит. Из глаз бегут слезы, разбегаясь по глубоким бороздам морщин.

- Бард! – бросается к нему Трандуил. Кладет правую руку на слабую грудь, а левую – на лоб и быстро шепчет какие-то заклинания. Человек успокаивается. Он чувствует, как эльфийская магия проникает в измученное тело. Боль уходит. Остается лишь ощущение теплоты от находящегося рядом тела. Проясняющимся взглядом он ласкает склоняющегося над ним эльфа, голову которого обвивает подаренный им венец. Трандуил поднимает голову.

- Ты улыбаешься… – медленно, с недоверием произносит он.

- Ты впервые назвал меня по имени, - отвечает Бард. Душу заполняет теплота от осознания того, что чего-то он всё-таки добился - пусть и на смертном ложе. – Я говорил тебе, что тебе идет этот венец?

Губы Трандуила затрагивает неуверенная улыбка.