Читаем Счастье или проклятие? (СИ) полностью

Трандуил опускается на кровать, подавляя неожиданный порыв догнать человека. Завтра. Разговор нужно отложить до завтра. Но первой новостью поутру становится сообщение, что правитель Дейла покинул дворец. И многие годы потом он в Лихолесье не появляется.

***

Трандуил пытается сохранять степенность походки, однако в последний момент не выдерживает и буквально врывается в свои покои. И замирает, как только видит ларец, стоящей на ночном столике. Если бы Трандуил решил описать свои ощущения в тот момент, он бы сказал, что чувствовал себя так, будто снова очутился в Эреборе перед ларцом с самоцветами.

Медленно и осторожно, будто крадучись, он приближается к негаданному дару. Мир перестает существовать – он не слышит и не ощущает ничего вокруг. Мир сосредоточен в ларце, мирно ожидающим, когда его откроют. Трандуил протягивает руку и, легко справившись с защелкой, откидывает крышку.

Комната озаряется бликами, играющими на многочисленных гранях самоцветов, усыпающих ветви великолепного митрильного венца. Трандуил протягивает к нему слегка дрожащую руку и снова испытывает неприятное ощущение, что крышка сейчас захлопнется. Однако оно рассеивается, как только пальцы касаются холодного металла.

С благоговейным трепетом Трандуил вынимает венец из ларца. Давно он не видел такой искусной работы. Давно никто не преподносил ему в дар подобного творения. Его глаза сияют подобно подаренным самоцветам. Это удивительный дар – дар, достойный венчать голову великого короля эльфов.

- Нравится? – Трандуил нервно оборачивается на голос, чувствуя себя вором, посягнувшим на чужое, и инстинктивно прижимая венец к груди. Перед ним стоит Бард, глядя на него с едва заметными лукавыми искорками в карих глазах.

- Как ты попал сюда? – спрашивает Трандуил, гордо выпрямляясь. – Никто не доносил мне, что ты в моих владениях.

- У меня есть свои методы проникновения в твой дворец, - с улыбкой отвечает Бард.

- И как зовут эти методы? Назови их, иначе я накажу всех, кто был сегодня на страже.

- Не злись, - произносит Бард и подходит ближе. В свете свечей Трандуил видит, как сильно он постарел. Время не пощадило его. Волосы почти полностью белые, под глазами глубокие морщины. Только карие глаза, кажется, смотрят по-прежнему. Бард протягивает руку, прикасаясь к щеке эльфа. – Не постарел ни на день, - с удивлением и восхищением произносит он.

Трандуил опускает глаза.

- Долго тебя не было, - тихо говорит он.

- Да… - отвечает Бард, не останавливая легких ласкающих прикосновений. – Очень долго. Мне понадобилось много времени, чтобы осознать, насколько неловкой была последняя наша встреча. А потом, старость начала брать свое, мой прекрасный. А ты все такой же. Наверное, я стал слишком старым и сентиментальным, но твоя неувядающая молодость теперь вызывает во мне совсем другие чувства… Тебе нравится мой подарок?

- Да… - растягивает ответ Трандуил. Он начинает осознавать, что Бард изменился не только внешне. Вместе с быстрой старостью к людям приходит и удивительная мудрость. – Где ты взял его?

Бард улыбается.

- В закромах бывшего бургомистра Эсгарота оказалось много вещей, которыми хотели обладать гномы. Моей ценой был венец, красотою превосходящий все ранее созданное.

Подняв руки, Бард снимает с Трандуила его корону. Затем осторожно возлагает на его голову венец. Трандуил чувствует, как мягко обвивают голову митрильные ветви. Когда Бард разворачивает его к зеркалу, Трандуил не сдерживает восхищенного вздоха, слетающего с его приоткрытых уст. Человек смотрит с улыбкой.

- Никакая красота не сравнится с твоей, - произносит он. Трандуил оборачивается, замирая в ожидании. Ни остроты пытливого ума, ни мудрости, накопленной за тысячелетия эльфийской жизни, не хватает на то, чтобы предугадать, чего попросит человек в ответ. Продолжая смотреть в карие глаза, он начинает медленно расстегивать свой камзол, но Бард останавливает его.

- Не нужно, - тихо произносит он. – Я слишком стар для любовных утех, мой прекрасный. Когда-то я еще мог претендовать на счастье близости с тобой, но не сейчас. Я страшусь всё испортить и очернить то прекрасное, что было между нами. Ты не представляешь, как я винил себя за то, что поддался тогда эмоциям и долгие годы лелеял свою обиду. Но, увы, годы ушли, и ничто уже не будет как прежде. И мне не вернуть сил и страсти молодости. Я лишь прошу тебя, позволь мне остаться с тобой сегодня.

Трандуил склоняет голову и медленно направляется к ложу. Бард ложится на кровать рядом с ним. Большего он не требует. Трандуил поворачивает голову, встречаясь с взглядом карих глаз смотрящего на него человека. Их руки сплетаются. Трандуил чувствует, что таким образом человек решил сказать ему последнее «Прощай!».

========== 3.3 Бард. Спи спокойно ==========

- Я не понимаю нежелания короля Баина идти навстречу. С тех пор, как отец передал ему корону, он делает всё, чтобы разладить отношения с нашим королевством, - с нажимом произносит один из эльфов. – Ему больше нравится водить дружбу с гномами, чем с нами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Своими глазами
Своими глазами

Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.История, к сожалению, может повториться. И если сегодня возрождение церкви будет сводиться только к строительству храмов и монастырей, все вернется «на круги своя».

Всеволод Владимирович Овчинников , Екатерина Константинова , Михаил Иосифович Веллер , Павел Адельгейм , Павел Анатольевич Адельгейм

Приключения / Публицистика / Драматургия / Путешествия и география / Православие / Современная проза / Эзотерика / Документальное / Биографии и Мемуары