Счастье по рецепту

– Яичные? Не пробовал таких никогда, – сосед старался говорить веселым тоном, с улыбкой, но я чувствовала, что и его мысли далеко отсюда.

Поставила тарелку с котлетами на стол, налила в чашку остатки чая из чайника, и села на подоконник. Собиралась позавтракать вместе с Тиммионом, но теперь кусок в горло не лез. Рассеяно скользила взглядом по ухоженным домикам, цветущим клумбам, редким прохожим в красивых платьях и костюмах. Большая часть горожан, появляющихся на нашей улице, были совсем не бедными, судя по их экипажам и одеждам. Вот только все они захаживали в ателье, что было рядом с моим домом, и никто не заглядывал ни в мясную лавку, ни в молочную. У продуктовых я чаще видела женщин в старых застиранных одеждах, скорее всего, они были слугами или простыми горожанами.

Каждое утро начиналось с того, что женщины забегали за продуктами, по дороге здороваясь друг с другом приветливыми улыбками, и убегали дальше по своим делам. Чуть позже, в то время, как мы с Тиммионом обычно завтраками, появлялись и богатеи. Эти ни с кем не здоровались, их лица имели одинаковые выражения собственного превосходства и презрения к женщинам, бегущим от лавки к лавке, нагруженным пакетами с едой.

Я наблюдала каждое утро одно и то же, но не зацикливала свое внимание на этом до сегодняшнего дня.

– Ты видел раньше этих детей? – спросила тихо, лениво разглядывая тощую брюнетку, которая, стоя напротив ателье, нетерпеливо ждала, когда ее спутник отсчитает золотые монеты. Монеты перекочевали в руку девушки, и та скрылась за дверьми гостеприимной швейной лавки. Я отвернулась.

– Они часто появляются на нашей улице, – ответил Тиммион задумчиво. Он съел уже почти все, что было на тарелке, но так и не произнес привычного: “Спасибо, очень вкусно”. Мысли мужчины, как и мои, занимало вовсе не насущное.

– Приютские?

– Не думаю. В приюте за детьми достаточно хорошо следят, они не смогли бы сбежать.

– А где они тогда живут?

– Дома с родителями или бабушками-дедушками – пожал плечами мужчина. – Конкретно эти двое – братья, тот, что весь в веснушках, старший. Ему лет шесть, а младшему около пяти. С кем они живут, не знаю. Их можно часто встретить у пекарни госпожи Белен или у продуктовой лавки. Госпожа Белен отдает им невостребованный товар, а в молочной лавке часто можно получить бесплатный заплесневелый сыр.

Спрашивать, что за родители такие у этих детей, не имело смысла. Возможно, кого-то из них я даже уже видела у таверны Ивона.

– Я занялся изготовлением прилавка, – спустя пару минут молчания сказал Тиммион, и я наконец заставила себя больше не думать о беспризорниках. – Пока только рассчитал примерные размеры. Пойдем ко мне, выберешь дерево, какое понравится.

Я сползла с подоконника, убрала грязную посуду в таз, чтобы потом помыть, и с улыбкой кивнула мужчине.

– Большой выбор?

– Всего два варианта, но ты все же посмотри оба.

Когда мы вышли из дома, я не стала запирать дверь. В очередной раз порадовалась, что кузница находится в нескольких шагах от моего дома, и мне не нужно все время брать с собой ключ, когда иду к Тиммиону.

Мужчина ушел под навес в дальний угол, а вернувшись, протянул мне две совершенно одинаковые коричневые дощечки. Правда одна из них была чуть темнее.

– Триликус, – Тиммион указал на ту, что была темнее. – А вторая – орех.

– Что за дерево “триликус”? – недоуменно переспросила, вспоминая, слышала ли когда-нибудь это название.

Сосед взглянул на меня так растерянно, что я тут же прикусила язык. Видимо, триликус в Ассоне распространенное дерево.

– Большинство лесов в Лимбурге – триликусовые. Странно, что ты не знала.

– Я многого не знаю, – отмахнулась я раздраженно. – Вот такая я глупая, что ж теперь.

– Эй, – Тиммион неуверенно улыбнулся, заглянув мне в глаза. – Кто тебе сказал, что ты глупая?

“Мама”, – подумала я, но вслух ничего не сказала. И дело-то даже не в знаниях чужих триликусовых лесов, а в том, что в свои двадцать пять я и правда мало что знала. Тем страшнее мне жить в новом мире, когда и в своем-то была не очень самостоятельной.

– Смотри, – продолжал Тиммион. – Если для прилавка выбрать ореховое дерево, то оно более долговечное. На нем не остаются царапины, и тем более, сколы. Но оно чуть дороже триликусового.

– Пусть будет ореховое, – кивнула я. – Лучше дороже, но долговечнее, чем дешевле, но то, что быстро придет в негодность.

– Ну вот, а говоришь – глупая, – рассмеялся Тиммион.

Мне его смех показался неестественным, но было ясно, что мужчина хочет меня поддержать, и я тоже улыбнулась.

Выбрав дерево для будущего прилавка, мы вернулись в мой дом, и Тиммион показал мне, как примерно будет выглядеть стойка. Высотой она должна быть примерно мне по талию, может, чуть выше, а шириной – полметра. И что самое удобное – в прилавке будет открывающаяся часть, которую можно будет откинуть и выйти из-за него. Таким образом прилавок можно сделать вдоль всей гостиной, чтобы он разделял помещение на две зоны.