Счастье по рецепту

Пока решали, с какой стороны сделать выход из-за стойки, к кузнице подкатила уже знакомая карета с позолоченными вензелями. Я заметила ее в окно, после чего сообщила Тиммиону, что к нему приехала Илона. Мужчина поморщился едва заметно, но я все равно уловила перемены в его лице. Кажется, он гостей совсем не ждал, да и не был рад их видеть. Но, может быть, мне просто показалось.

– Если мы все решили, то я начну заниматься изготовлением, да?

Я кивнула, не переставая смотреть в окно. Илона сегодня была разодета в белые шелка, с серебристой вышивкой на корсете. Длинный шлейф тянулся за девушкой по пыльной дороге, да и юбку она не приподнимала, как в прошлый раз. Илона была чем-то расстроена или разозлена, недовольное выражение ее лица указывало на это.

– Анна?

– Тебе надо идти, – обернулась я к мужчине. – Илона чем-то очень расстроена, и если не застанет тебя сейчас дома, придется слушать истерику.

– Ничего, я к ним привык, – обреченно буркнул Тиммион и, улыбнувшись мне на прощание, вышел на улицу.

Я проводила его взглядом, заметила и Илону, которая, не найдя своего суженого в кузнице, топталась у навеса. А когда увидела, что Тиммион выходит из дома своей кухарки, раскрыла рот в изумлении. Все ясно – истерике все же быть.

ГЛАВА 13

Мне не было никакого дела до их личной жизни, но что-то заставило меня прятаться за косяком и поглядывать в окно на то, как эмоционально Илона высказывает своему мужчине все, что она о нем думает. Я не слышала ни слова, но, даже не слыша ничего, можно было читать по губам. Все женщины истерят одинаково, уж я-то знаю. Вот сейчас, например, Илона тычет пальцем в сторону моего дома. Ее рот беззвучно открывается, но я могу догадаться, что Тиммион, как и половина улицы, слышит что-то вроде: “С какой такой радости ты наведываешься в гости к прислуге? Может, между вами что-то есть, а? Иначе с чего бы вдруг ты нанял на работу повариху, да еще такую молодую? Что, других не было?”

Усмехнувшись своим мыслям, вернулась к делам хозяйственным. Уборка, сделанная мной в первый день проживания, не подлежала сохранению, как в игре. Пыль снова осела на поверхностях, на полу все еще виднелись грязные следы ботинок незваного ночного гостя, да и стирки уже накопилось.

Чувство лени было мне свойственно. Но если раньше я знала, что бардак в доме уберут отец или бабушка, потому что им надоело, приходя ко мне в гости, спотыкаться о разбросанные вещи, то сейчас у меня никого нет. На личную служанку я не заработала, да и чем еще заняться? Валяться на кровати с книжкой мне не по душе, так и от скуки помереть можно. Я бы прогулялась по городу, и уже даже собиралась это сделать, как вдруг остановилась посреди лестницы, ведущей на второй этаж, и выглянула в гостиную.

Мне ведь понравилась та чистота, которая была после моей первой уборки. Ну разве не приятно приходить в дом, где все на своих местах, а воздух чист и свеж? Муки совести оказались сильнее желания гулять, чертыхнувшись, я вернулась вниз и отправилась в баню.

Пока мыла полы, согнувшись, потому как швабры не было, все думала, как докатилась до такого. А еще думала, какой была бы моя жизнь на Земле, если бы я не умерла?

– Хреновой она была бы, – буркнула самой себе под нос и с еще большим усердием принялась тереть пятно на полу.

Вместе с пятном стерла из своей головы воспоминания о родном мире. Я устала думать о нем, устала думать, что было бы “если бы”. Хватит, надоело! Пора уже смириться с тем, что дома мое отсутствие даже не заметят. Новая жизнь, новые привычки, новые черты характера буду в себе развивать.

Минутка аффирмаций закончилась, немного вдохновив меня на подвиги. Вымыв пол во всех помещениях, постирала вещи, развесила их на улице на бельевой веревке и глянула на часы. До обеда еще было много времени, но ноги и руки гудели от усталости. Я позволила себе спокойно выпить чашку чая и вновь вернулась к уборке. О том, что устала, старалась не думать. Со злостью стискивала челюсти и отмывала пыль на чердаке. Стеллажи, пол, и даже стены я протерла мокрой тряпкой с порошком. Котел ведьминский, который мы забыли увезти болотному королю, не тронула. Он и без того был чистым, словно его ежечасно вытирал от пыли кто-то невидимый. Эта мысль мелькнула в моей голове и тут же исчезла, не задержавшись.

Спустя несколько часов уборки на чердаке можно было готовить прямо на полу, настолько тщательно я выскоблила и вымыла каждую дощечку. Почти онемевшими руками подняла ведро с грязной водой и на негнущихся ногах побрела вниз. Шагала по ступенькам, останавливаясь едва ли не на каждой, чтобы передохнуть.

В таком состоянии меня и застал Тиммион.

– На тебе лица нет, – заявил он встревоженно, заходя в гостиную с улицы. Прикрыл за собой дверь и бросился ко мне, чтобы забрать ведро.

Я в этот момент стояла уже в конце лестницы, привалившись к перилам. Ведро отдала с радостью и, чувствуя головокружение, присела на ступеньки.

– Я наводила уборку, – произнесла устало.

– Довольно чисто, – Тиммион оглянулся по сторонам. – Но ты могла бы не убиваться так и сделать все постепенно…