Счастье подобно бабочке...(СИ)

- Винс, ты конечно же пойдешь на площадь?! Возьми меня с собой, мне непременно надо все увидеть самому! И господин Грегор, и мой… оба уйдут из дома утром, так что препятствий никаких не будет!

- … старого владельца графства, - закончил Винс. - Так ты из благородных, парень? То-то смотрю, ты тонок в кости и красив как бог.

- Так ты меня возьмешь с собой? - нетерпеливо повторил Оливьер.

- Зачем? Если ты сын преступника, тебе никак туда нельзя! Я слышал, всю вашу семью арестовали, даже детей, тебя единственного не смогли найти. Дело серьезное, теперь я понял, почему твой… Харт… (он ведь тебе совсем не дядя) запретил нам даже говорить наедине. Как же смогу я взять тебя с собой? А вдруг тебя узнает кто-нибудь? Ты попадешь в бордель или в рабы, а мне не жить, защитник твой на клочья раздерет! Скажи, зачем тебе идти на площадь?

- Винс, я уверен, ничего плохого не случится. Народ будет глазеть на принца и на нового владельца, кому там дело до какого-то омеги из толпы? А я… не спрашивай, зачем мне надо быть на площади… мне просто очень надо, без этого я не могу уехать… Если ты не возьмешь меня с собой, я все равно пойду, пусть и один! - упрямо заявил Оливьер.

- Вот и иди, не впутывай меня в свои дела, болван! - Винс разозлился и вскочил уйти, но сразу же одумался и, тяжело вздохнув, заговорил иначе. - Оливьер, я не понимаю. Ты объясни так, чтобы я понял, черт тебя возьми! Что ты задумал, идиот? Только не говори, что хочешь отомстить, всадив в этого Ривьера нож. Ты ничего не сможешь, а себя погубишь…

- Придурок, как тебе такое в голову пришло? Не бойся, я не собираюсь мстить, - прервал Оливьер. - Так ты возьмешь меня с собой? Или мне одному идти?

- Возьму, - угрюмо согласился Винс. - Упертый, как баран. По делу надо бы хозяину все рассказать, но не хочу, чтоб ты считал меня уродом. Вот черт, и вляпался же я с твоим упрямством!

К полудню парни заняли места на площади. Оливьер оказался прав, в такой толпе на них никто не обращал внимания - все ждали появления Ривьера Со. К назначенному часу напряженное волнение людей достигло пика, все что-то обсуждали, спрашивали, гомонили, а Оли словно замер, в предвкушении той роковой минуты, когда появится Ригель, ради которого он рисковал сейчас своей свободой.

“Я должен посмотреть обманщику в лицо, сейчас наверняка он сбросил маску добродушия и стал самим собой - надменным властным деспотом, точно таким же, как и мой отец! Запомнить его именно таким - безжалостным и равнодушным победителем, достигшим своего путем коварства, лицемерия и лжи, тогда смогу возненавидеть и забыть, без этого не будет мне покоя!”

Послышался сигнал трубы, на площадь выехали глашатаи.

- Его Высочество принц Кристиан! Его Превосходительство первый министр Бузель! Его Сиятельство граф Ривьер Со!

Народ пал на колени, однако многие подглядывали на вельможных лиц сквозь прорези в соломенных головных уборах. Кто-то узнал нового графа, ошеломленно прошептал: “Не может быть! Да это же тот самый знахарь, который лечил меня прошлой зимой! Как же он оказался нашим господином?” Другие подхватили: “Точно, это Ригель, мы как-то пили вместе эль в трактире! И кто бы мог подумать, что он из такой семьи?..”

Вельможи взошли на помост, и народу разрешили встать. Теперь все пялились на знатных особ открыто. Принц Кристиан был молод и довольно миловиден, однако рядом с графом Ривьером казался бледной тенью. Оли едва дышал, не спуская глаз с недавнего сообщника и совсем забыв свои благие мысли - в роскошных дорогих одеждах, в блеске величия и славы Ригель был так красив, что защемило сердце.

“Я не за тем сюда пришел, чтоб любоваться этим негодяем! - озлился Оли на себя. - Самодовольный и напыщенный индюк, и чем он лучше моего отца и братьев?! Такой же, как и все богатые самцы, будет теперь гнобить народ, драть подати и унижать прислугу!”

Однако Ригель не смотрелся “индюком”, как ни пытался Оливьер найти в его лице черты тирана и мерзавца, ради которых и пришел на городскую площадь. Граф хорошо держался, глядя на народ, приветливая дружелюбная улыбка играла на его породистом лице и придавала еще больше шарма аристократическим чертам. Глашатай зачитал указ, Ригель принял из рук министра ключ от города и поднял высоко над головой под рев толпы, а Оли все смотрел, не отрывая глаз, и то, что он испытывал при этом, совсем не нравилось ему.

“Проклятый лицемер! Как мило улыбается, хочет понравиться народу. Не верьте, люди, этому ублюдку!..” - злые слова скользили мимо и не проникали в сердце, и Оли чувствовал, что не умеет ненавидеть Ригеля и не желает этому учиться. Вдруг показалось, что их взгляды встретились, и он испуганно надвинул ниже головной убор, хотя и понимал, что это лишь его фантазия, обман, ибо увидеть и узнать его средь сотен горожан в одинаковых соломенных шляпах Ригель просто не мог.

- Ты что задергался? Знакомого увидел? - обеспокоенно шепнул на ухо Винс.

- Н-нет… Д-да… Винс, я пойду домой. Ты оставайся, я найду дорогу…