Счастье привалило

— Ну, что тутъ… Ну, оставимъ… Ну, будемъ говорить о дл…- опять остановила его Агничка. — Вотъ видите, мн нужно перевнчаться законнымъ бракомъ, и какъ можно скоре перевнчаться. При генерал я счастлива, живу во все свое удовольствіе, но генералъ жениться на мн не можетъ, потому что у него жена есть. Разводъ длать — долго ждать. Такъ вотъ мы и ршили, чтобы найти мн мужа… Я сама и указала на васъ. Только послушайте, Василій Ермолаичъ, все это надо сдлать какъ можно скоре, непремнно въ ныншнемъ мясод.

— Готовъ, готовъ! Готовъ хоть сейчасъ прижать миленькую Агничку къ моему сердцу. Любовь моя безконечна! — воскликнулъ Куцынъ.

— Вотъ этого-то и не придется, — отрицательно пошевелила пальчикомъ Агничка. — Сейчасъ посл внца я поду съ Анемподистомъ Валерьянычемъ за границу.

— Какъ? А я-то какъ-же? Тетенька передавала мн, что я буду жить у васъ въ квартир, - воскликнулъ Куцынъ:- настоящимъ манеромъ жить, что вы мн подъ кабинетъ какой-то вашъ голубой будуаръ отдалите!

— Да… — протянула Агничка. — Мы ршили такъ, что вы останетесь караулить мою квартиру, если вы будете согласны на наши условія и женитесь на мн.

— Вотъ это штука! — почесалъ себ затылк Куцынъ. — Тетка мн объ этомъ ничего не говорила. И надолго вы удете за границу?:

— Ну, мсяца на три. И сейчасъ-же посл внчанья вы мн выдадите отдльный паспортъ.

— Вотъ это тоже закуска… Ну, а какъ-же я буду потомъ-то, когда вы вернетесь изъ-за границы? Это я насчетъ квартиры, насчетъ житья съ вами?

— Ничего не знаю. Обо всемъ этомъ вы поговорите съ самимъ генераломъ, а я ничего не знаю, — сказала Агничка.

— Если выдать вамъ паспортъ и не жить съ вами, это очень, очень для меня печальныя событія, — покачалъ головой Куцынъ. — Были препятствія прежде, явилась между нами бездна и вотъ теперь, когда эта бездна закрылась и блеснула для меня звзда любви — вдругъ такой афронтъ!

— Обо всемъ этомъ вы съ генераломъ переговорите. Я передамъ генералу, что вы согласны на мн жениться, генералъ вызоветъ васъ ко мн…

— Позвольте, Агнія Васильевна — перебилъ ее Куцынъ. — Можетъ быть и насчетъ приданаго перепутано? Тетка сказала мн, что передъ внцомъ я долженъ получить три тысячи рублей на руки, но я нахожу, что этого мало.

— Тысячу рублей, а не три… — огорошила Агничка. — Одну тысячу.

Куцынъ вскочилъ съ мста.

— А это ужъ совсмъ невозможно! Помилуйте, вдь я выдержалъ экзаменъ на четырнадцатый классъ и теперь чиновникъ! Наконецъ, я не уродъ, не пьяница. Я такой человкъ по своей физіономіи, что меня изъ десятка красивыхъ мужчинъ не выкинешь. Кром того, я брюнетъ, а брюнеты вообще цнятся, Агнія Васильевна. Нтъ-съ, какъ хотите, но сколь ни велика моя любовь къ вамъ, а за тысячу рублей я не могу. Брюнетъ, трезвый человкъ, чиновникъ… тихаго характера.

— Да ничего мн этого не надо отъ васъ… Понимаете? Ничего не надо, — старалась его вразумить Агничка. — Ни красоты мн вашей не надо, ни трезвости… Вотъ чиновничество — это другое дло.

— И все это вы хотите за тысячу рублей? Невозможно! Пять тысячъ — вотъ это такъ…

— Я скажу генералу. Приходите посл завтра объ эту пору сюда, я приглашу генерала и вы переговорите съ нимъ.

— Да и кром пяти тысячъ нужно, Агнія Васильевна, чтобъ жениху полный гардеробъ былъ. Прежде всего шинель съ бобровымъ воротникомъ и лацканами…

— Съ Анемподистомъ Валерьянычемъ обо всемъ этомъ условитесь.

— Потомъ фрачная пара, пиджачная пара изъ англійской матеріи, сюртукъ.

— Съ нимъ, съ нимъ условитесь. А теперь прощайте. У меня зубы болятъ.

Агничка встала, держась за щеку. Поднялся и Куцынъ.

— Также насчетъ квартиры надо условиться, — сказалъ онъ. — Жить съ вами подъ одной кровлей для меня, Агнія Васильевна, будетъ неземное блаженство…

— Съ Анемподистомъ Валерьянычемъ, съ нимъ. А теперь прощайте.

— И насчетъ протекціи его превосходительства, Агнія Васильевна…

— Съ нимъ, съ Анемподистомъ Валерьянычемъ… — твердила Агничка, пятясь.

— Такъ послзавтра вечеромъ, Агнія Васильевна?

— Послзавтра вечеромъ.

— Но вы все-таки убдите генерала насчетъ пяти-то тысячъ. Мое почтеніе, Агнія Васильевна.

— Прощайте, прощайте.

Агничка исчезла въ сосдней комнат. Куцынъ направился въ прихожую.

III

И опять Куцынъ видлъ во сн шинель съ бобровымъ воротникомъ и лацканами. На этотъ разъ онъ видлъ, что шинель спускалась съ неба. Спустилась шинель, остановилась передъ нимъ, и только что онъ хотлъ взять ее, она побжала отъ него. Онъ началъ ловить ее, бгалъ за ней и вдругъ проснулся.

Это было передъ тмъ, какъ Куцыну идти къ Агничк Лукашиной для переговоровъ у нея съ генераломъ.

Когда онъ уходилъ изъ дома, его поймала квартирная хозяйка и сказала ему:

— Пора ужъ вамъ заплатить мн за комнату-то! Вдь надо и честь знать. Вдь я живу жильцами, а не отъ радости имъ комнаты отдаю.

— Всенепремнно, хозяюшка, всенепремнно. Теперь ужъ скоро. Черезъ недлю я буду богатъ, — отвчалъ Куцынъ и юркнулъ за дверь.

И вотъ Куцынъ опять у Агнички Лукашиной. Тамъ онъ засталъ свою тетку Дарью Максимовну. Тетка сидла съ Агничкой, пила мадеру и закусывала апельсиномъ. Генерала еще не было, но Агничка объявила, что онъ скоро придетъ.